Профессору Джоу Лу
                            ***
Рыбы в пруду распевают декабрьские песни,
Птицы молчат – пузыри на поверхности редки.
В садике старом спокойно, нешумно и тесно,
Мостиков узких касаются гибкие ветки.
Красного клёна топырятся острые пальцы:
«Здравствуйте, добрые люди, средь зелени дивной
Я затерялся один». Телефоны китайцев
Щёлкают кадры за кадром почти непрерывно.

Светлане Мячиной

                            ***
Пьют облака рассветы, красят бледные дали.
Только бы тучи где-то в небе не заплутали,
Вылили б дождь холодный и остудили раны
Скорбной земли бесплодной, ужас познавшей бранный.

Танками пропахали без сожаленья нивы,
Зёрен бы вместо стали – стал бы весь край счастливым.
Взорванного асфальта режут по сердцу грани.
Голубь, исполнив сальто, сгинул в густом тумане.

… говорят, по этой улице раз в год шествовал сам Император. Властитель Поднебесной в сопровождении верных сановников следовал на прогулку к озеру Сиху*. В лучах солнца сверкали начищенные до блеска доспехи охраны. Тяжёлые опахала мерно поднимались и опускались в руках слуг, даруя «небожителю» волны долгожданной прохлады. Красавицы лукаво улыбались, прикрывая рты веерами, расписанными диковинными цветами и птицами. Торговцы падали ниц…

             ТЕАТР

В вечном театре без кулис
снова шумный маскарад,
бал актеров и актрис,
звон мечей, сверканье лат.

Маленький корабль с гордым названием «Буревестник» теперь может по праву именоваться «литературным» – команда участников единственного в России фестиваля исторической поэзии «Словенское поле» дружно поднялась на борт прогулочного речного судна. Катанием по волнам завершалось ежегодное масштабное мероприятие псковских писателей. Июльская погода не переставала радовать – безветренная, ясная и тёплая, такая же, как забота о нас, поэтах-путешественниках, со стороны основного организатора «Словенского поля» – поэта Андрея Беньяминова и его замечательных помощниц, поэтесс Виты Пшеничной и Натальи Лаврецовой. Их стараниями и подвижничеством десять лет существует на гостеприимной псковской земле фестиваль, давно ставший традиционным.

Скинь суету на ходу, на бегу, на лету,
Лямки проблем упадут, и расправятся плечи.
Ближе к обеду затеплятся в трапезной печи,
Странникам Божьим насущную грея еду.

Тонкие жерди – елового царства мостки –
Между ключами целебными хвойные смычки.
Жизнь прогорает мгновенно, подобная спичке,
Мысли живут, к небесам устремляя ростки.

    ГОФМАН

Фалды – до пола, с кукиш – рукава.
Сюртук растёт – вцепилась мурава
В сукно из Граца миллионом пальцев
И вытянула сзади в длинный шлейф.
Мой Фабиан, беги же прочь, не дрейфь,
Ряды пополни нищих и скитальцев.

               ПОЭМА

Земля – корабль!
              Сергей Есенин

                          1
Ныряешь в сон, выныриваешь в явь.
Мы по шоссе-реке несёмся вплавь,
На «шевроле» штурмуя расстоянье,
Земные мили вспенив за кормой.
Новоазовск объят вечерней тьмой,
За долгий день он вымотался крайне.

– Нам, дончанам, не нужны трёхэтажные коттеджи, мерседесы и огромные счета в банках, – уверенно поворачивая руль тяжёлыми руками шахтёра, говорил водитель Андрей, – единственная наша мечта – это мирное небо над головой. За четыре страшных года многое изменилось в сознании людей: население сплотилось, стало единым народом… Молча внимаем словам нашего гида, встретившего нас на ростовском железнодорожном вокзале. Вопросы будут потом, пока мы только привыкаем к окружающей нас обстановке. По обе стороны шоссе раскинулись необозримые донецкие степи, так похожие на наши родные, оренбургские. Дважды выскакивали на обочину лисы и на секунду застывали, провожая взглядом несущийся на приличной скорости автомобиль. «Зверья развелось видимо-невидимо», – поймав мой взгляд, заметил Андрей: «Охота строжайше запрещена, начнут бабахать охотнички, тут же армейские нагрянут – подумают, что украинская диверсионно-разведывательная группа работает». Настораживали тишина и столь редкое в этих краях движение на дорогах. Впереди нас ждала война.

Руслан

Из Уфы – в Оренбург, мимо
загнанных в степь деревень.
Дует в щёлку сентябрь,
запотевшее сушит стекло.
Пассажир я сегодня, водителя
робкая тень,
Жму на «газ» по привычке. Для
раннего утра светло.