Наталья ЕГОРОВА (Смоленск)
ГЖАТСК
Летел Гагарин в небе над страною.
Жила в прибрежном яворе звезда.
У кладбища за Гжатью под луною
Цвела зеленоватая вода.
А в церкви, уцелевшей от разрухи,
Качая ив могильных корабли,
О Боге пели древние старухи
И раскрывали Небо для Земли.
КАМУШКИ
Почему-то часто вспоминается день, когда впервые я оказался на берегу Урала. Наверное, потому, что впервые. Хотя память человеческая устроена затейливо: за что-то цепляется и не отпускает годами. А какие-то события, подробности: люди, звуки, краски, вкусовые ощущения – будто их и не было вовсе. Так вот, приехал на мотоцикле с родителями: папа за рулём, мама на заднем сиденье. А я – верхом на баке спереди. По теперешним временам дичайшее нарушение ПДД. А в те поры – без проблем.
Профессору Джоу Лу
***
Рыбы в пруду распевают декабрьские песни,
Птицы молчат – пузыри на поверхности редки.
В садике старом спокойно, нешумно и тесно,
Мостиков узких касаются гибкие ветки.
Красного клёна топырятся острые пальцы:
«Здравствуйте, добрые люди, средь зелени дивной
Я затерялся один». Телефоны китайцев
Щёлкают кадры за кадром почти непрерывно.
ГЛАВА 1
Машка
Машка проснулась, еле вынырнув из глубокого забытья, – с головой укутанная в тяжёлые сновидения, девочка первым делом почувствовала тепло на губах.
Солнце. Согревающие солнечные лучи.
Будильник ныл противно, тянул высокую ноту, и Машка заворочалась, заползая в духоту махровой простыни, затыкая руками уши. Но в тот же миг простыню сдёрнула резким жестом чья-то рука – несвежая тряпка мелькнула в воздухе, напоминая бегство хищного зверя, и опала вниз, смятая.
– Вставай.
САКУРА
Весна заблудилась, как будто спешит автостопом.
Её увезли не туда. Боже, как недовольна зима!
Замёрзший апрель ни к чему, по-январски, растрёпан,
И вместо капели подёрнуты льдинкой дома.
А где-то, где пахнет в домах свежесваренным рисом,
А воздух прозрачен и чист, – абсолютно другой снегопад.
Там белый и розовый – словно детьми акварелью написан,
Деревьев бесплодных, таящих запретный почти аромат, –
Цвет, яростно-честный, как строчки Басё и Тисато,
Пленяет аллеи и шумные парки под Фудзи седым.
Во сне, наяву... Я не знаю когда, но когда-то
И я улечу с лепестками, как трубочный дым.
Д Е Й С Т В У Ю Щ И Е Л И Ц А
Юсуп – ребёнок, экономист, лётчик-командир.
Ангелина – девушка Юсупа, жена Юсупа, вторая жена Юсупа.
Рита – мама Юсупа.
Наталья Вадимовна – бабушка Юсупа.
Доктор – офтальмолог и школьный товарищ Юсупа.
Второй пилот.
Голоса: Ведущего, классного руководителя Кольниченко Татьяны Викторовны, Директора училища гражданской авиации, Диспетчера, Другого диспетчера.
*Автор вдохновлялся реальной историей, произошедшей 15 августа 2019 года в подмосковном Жуковском, известной как «чудо в кукурузном поле». Самолёт А321 под управлением командира воздушного судна Дамира Юсупова и второго пилота Георгия Мурзина совершил жёсткую посадку в кукурузном поле, сохранив жизни более двухсот пассажиров. Однако пьеса всё же не основана на реальных событиях. Она вообще о другом…
По высокому, грубо выбеленному извёсткой потолку больничной палаты назойливо бегало жёлтое пятно. Двор за окном освещался ртутными светильниками, ровно охватывающими белым светом территорию и помещение. Но на деревянном столбе, стоящем напротив окна, болтался фонарь от старого освещения, из экономии не снятый при обновлении. На ветру он скрипел и отбрасывал на потолок жёлтые блики.
БЕССОННИЦА
Нет, сны ничьи…
В скитаньях на ночлег,
как пилигримы без тепла и крова,
лишь до утра останутся и снова
пойдут в дорогу проживать свой век…
Им не помочь,
их сводят дни на нет.
Их где-то ждут, спасая от забвенья,
но не вернуть…
В чужие сновиденья
они придут, как полуночный свет.
Они ничьи…
Их даже не понять,
их полушёпот тих, слова невнятны…
Там мир не наш,
там все пути обратны,
но с ними лучше и теплее спать.
***
Победно скалится луна,
Чадит лампадный сон.
Неопалимая вина
Зовёт сиротский стон.
Не в силах выкликать беду –
Отчаянную тишь,
На забытьё в сквозном бреду
Огнём приговоришь.
Сотрёт со лба кровавый пот
Измученный рассвет,
Посмертно жду земных забот
В горниле долгих лет.
До слёз смеётся стерва-ночь
Над пустотой дорог:
– Во тьму ушедшему помочь?
Живым бы кто помог!..
Но питием небытия
Излечивает страх.
Молю, пролейся, жизнь моя,
В его безгласный прах!