РОМАН-СКАЗКА
16
– Батюшки! Никак племянничек?! – хлопотала над Глебом Сергеевичем старушка, в которой он, чуть оклемавшись, признал Ягоду Митрофановну.
И подумал покаянно, шмыгая носом, как быстро – всего-то за пару-тройку часов он, человек цивилизованный вполне, даже, можно смело утверждать, уважаемый и достойный во всех отношениях член общества, может, оказавшись в диком лесу, вне цивилизации, утратить человеческий облик, предстать уничтоженным почти, раздавленным и размазанным перед очами бабки-спасительницы. Которую недавно ещё презирал, над которой посмеивался снисходительно…
БАЛЛАДА ОБ ИЗГОЕ
(по реальному сюжету)
Он заслонил собой Восток.
Сержантским званием высок, он брал высоты!
Колосс, а рухнул — колосок —
Ни ног ни рук, ни рук ни ног — одни пустоты!
Под щебнем — жив ли, нежив — в бой!
Такой ощер, зашиб такой, когда сраженье!
Бомбило, било под горой —
Не видно было, где герой и где мишени.
РАССКАЗ
Отец, насколько знаю, сильно пил, поэтому частенько бил мою мать. Наутро, утверждая, что ничего не помнит, извинялся со слезой, божился, что подобного больше не повторится, падал на колени, чтобы вымолить с прощением немного мелочи на опохмел.
***
От обиды боль не такая, как от ножа,
Обжигает не сразу, но глубже, яростней, злей,
И чем дальше, тем тяжелей от неё дышать,
И почти невозможно забыться, забыть о ней.
НОВЕЛЛА
Выдохнул и набрал номер. Казалось, что тут такого, позвонить старой знакомой.
– Алло.
– Здравствуйте. А мне Наталью Петровну.
– А её нет.
– А кто вы?
– Её дочь. А кто звонит?
–Да так, дальний родственник.
– А кто?
– Да вы меня не знаете. И фамилия моя вряд ли вам что скажет.
Но себя назвал.
– Да, дочери фамилия точно ничего не скажет, а мне многое.
– Наташа, это ты?
– Это я.
ЭПОХА ВОЗРОЖДЕНИЯ
«Сигизмунд Малатеста, тиран и захватчик,
На Флоренцию движется!
Мы пропадём!» —
Говоря это, бледный вельможа-докладчик
Мелко трясся, и пот с него лился дождём.
Полина
ПОРОЛЬ
ОНИ ПРИДУТ ОПЯТЬ…
О Успении, о славе в литии
Я слова священные твои
От вечерни в предрассветный час
Затеплю кадильницей сейчас.
Галина
БОЛКВАДЗЕ
СИНЬ
А море было синим-синим,
Каким ему и надлежало быть.
А волны медленно катили,
Лаская пеною гранит.
ПОВЕСТЬ
1. ПЯТЬ КЕДРОВ
Жили-были пять братьев. Пять братьев – пять пальцев. Пять братьев – пять кедров. У кедра стать крупная, мясистая: и иголки, и ветки, и шишки – налитые, с запасом и щедростью слаженные. Но если кедр хрупковат и уступает по гибкости и крепости ёлке и листвени, то братовьёв не сломать, не угнуть. Не зря и фамилия у них старинная – Долговы, и идут они от Аввакумовского смоляного корня. Самый младший – Фёдор, но о нём напослед.