В первый раз он был заложен И.К.Кириловым – по указу императрицы Анны Иоанновны от 7 июня 1734 года – при слиянии рек Яик (Урал) и Орь. Во второй раз – по инициативе В.Н.Татищева и согласно указу от 9 августа 1739 года – Оренбург заложили «по Яику-реке ниже того места 174 версты при урочище Красная гора». В третий раз – по указу императрицы Елизаветы Петровны от 15 октября 1742 года – город начал строиться И.И.Неплюевым там, где ранее уже была заложена Бердская крепость. Строительство началось 19 апреля 1743 года, и Оренбург, наконец, обрёл свое постоянное местоположение. В 1744 году он стал административным центром вновь созданной Оренбургской губернии.
Возведённый на границе Европы и Азии город-крепость стал играть важную роль в международной торговле и во внешней политике России на Востоке.
Строительство Оренбурга шло быстро и с самого начала велось по «регулярному» плану. Город был обнесён крепостным валом и окружён глубоким рвом. Жилые кварталы располагались в правильном геометрическом порядке. История строительства во всех подробностях освещена известным краеведом В.В.Дорофеевым [1], который показал, как менялся облик города в XVIII-XX веках.
В первой половине XIX века административным центром Оренбургской губернии была Уфа. Оренбург являлся уездным городом, но в то же время местом, где находился «главный начальник» обширного Оренбургского края – оренбургский военный губернатор и командир Отдельного Оренбургского корпуса. Эту должность занимали Г.С. Волконский (1803-1817 гг.), П.К. Эссен (1817-1830 гг.), П.П. Сухтелен (1830-1833 гг.), В.А. Перовский (1833-1842 гг.), В.А. Обручев (1842-1851 гг.).
Как выглядел Оренбург в начале XIX века, можно узнать из точного и красочного описания, которое оставил Павел Петрович Свиньин (1787-1839) – издатель журнала «Отечественные записки», писатель, художник, любитель и пропагандист российской истории и культуры. Путешествуя по России, он летом 1824 года провёл в Оренбурге «самым приятным, занимательным образом» около двух недель и успел, как он пишет, узнать немало «о сем любопытном городе». Свои впечатления он отразил в очерке «Картины Оренбурга и его окрестностей», опубликованном в «Отечественных записках» в 1828 году [2]. Из него читающая публика того времени узнала о далёком пограничном городе-крепости, его истории и нелёгком своеобразном быте.
Перед Свиньиным, подъехавшим к Оренбургу со стороны Илецкой Защиты, город открылся «в живописном, обворожительном виде», и он запечатлел его в рисунке, который сейчас широко известен.
Вначале автор говорит об истории Оренбурга и, имея в виду три места, где он поочерёдно закладывался, замечает: «Можно сказать, что он, как странствующий исполин, идучи вниз по уральскому берегу, сам выбирал место для своего основания».
Далее даётся подробное описание города-крепости и его предместий – Форштадта и Голубиной слободки, которые «в отношении к плану могут быть названы крыльями укреплённого Оренбурга». «При въезде в город, – пишет Свиньин, – приятно видеть полную правильность кварталов и улиц, чистоту сих последних, которые, по сухости грунта, вместо мостовых усыпаны только песком; пленительную опрятность домов, большей частью деревянных, отштукатуренных; начало великолепного каменного тротуара на большой улице и ряды молодых деревьев, насаждённых перед домами. Домов считается: в городе 733, кроме казённых, в Форштадте 462 и в Голубиной слободке 254. Город разделён на прямоугольные кварталы и в середине своей заключает чистую площадь, на коей находится главная гауптвахта и бывают разводы оренбургского гарнизона».
Свиньин отмечает «величавую простоту архитектуры» казённых зданий, расположенных на площади, и называет «замечательным строением» дом военного губернатора, «выстроенный на самом высоком месте берега, откуда можно обнять одним взором несколько вёрст течения Урала, меновой двор и большое пространство окрестных равнин».
Даётся описание оренбургских церквей, Зауральной рощи – «превосходного гульбища в летнюю пору» – и другого «гульбища» – сада при загородном доме военного губернатора, откуда до города идёт прямая аллея, обсаженная деревьями.
Свиньин рассказывает о военном характере города, где «на каждом шагу встречаются солдаты, казаки, пушки, платформы и другие принадлежности крепостей», о госпитале и Неплюевском военном училище, которое во время его пребывания в городе готовилось к открытию. Много внимания уделено разнородному городскому населению, насчитывающему «до 8000 душ обоего пола», его занятиям и, прежде всего, торговле. Свиньин описывает оренбургский гостиный двор и рассуждает о перспективах торговых отношений с азиатскими народами.
В сентябре 1829 года Оренбург посетил выдающийся немецкий учёный и путешественник Александр Гумбольдт (1769-1859), который совершал научно-исследовательскую поездку по России. Экспедиция была весьма успешной в научном отношении и оставила незабываемые впечатления у её участников. Один из них, берлинский профессор, минералог Густав Розе (1798-1873) отразил их в вышедшем в 1842 году в Берлине двухтомном труде «Путешествие на Урал, Алтай и к Каспийскому морю, совершённое по повелению его величества Императора Российского в 1829 году А. фон Гумбольдтом, Г. Эренбергом и Г. Розе» [3]. Немало страниц в нём посвящено Оренбургскому краю.
Г. Розе пишет: «Оренбург – это главный город губернии, главная крепость на Оренбургской линии и главное местопребывание азиатской караванной торговли. Город отличается большими размерами и имеет большие, широкие, хотя и немощёные улицы с отдельно стоящими домами, среди которых много представительных каменных строений. Он расположен непосредственно на берегу Урала, в трёх вёрстах выше впадения в него Сакмары, в той же сухой возвышенной степи, через которую между высокими берегами протекает Урал… При степной природе окрестностей особенно радует и удивляет большой прекрасный парк на уральском острове, или, скорее, между старым и новым руслами Урала, в котором имеются высокие деревья – чёрный и серебристый тополь и ива. Здесь стоит храм с колоннами1 из белого плотного известняка, который добывается в горах Гребени в 20 вёрстах севернее Оренбурга…
Для имеющей важное значение торговли с киргизами, бухарцами и хивинцами на южной стороне Урала в двух вёрстах от города построен большой азиатский меновой двор. Он обнесён высокой каменной стеной в форме квадрата, сторона которого составляет 100 саженей, и имеет два выхода – один для европейских, другой для азиатских купцов».
Летом 1833 года, за четыре месяца до посещения города А.С. Пушкиным, в Оренбург на службу приехал молодой инженер-прапорщик Константин Андреевич Бух (1812-1895), только что окончивший петербургское Главное инженерное училище. Он оставил заметки о своём первом впечатлении от города [4]. К.А.Бух писал: «Наружная физиономия Оренбурга была бедна и непривлекательна. Небольшая кучка большею частью деревянных одноэтажных домов в тесных стенах земляного вала стояла, как в песочнице, нанизывая прямолинейные песчаные улицы; правда, караван-сарай посреди самого города2, со снующими к нему и от него башкирами, киргизами, хивинцами, бухарцами в пёстрой одежде, верблюды, навьюченные или запряжённые в арбы, придавали ему полуазиатский характер, но и эта окраска, новая для меня, не искупала чувства уныния, которое овладевало мной при одной мысли, что Оренбург есть место заточения.
Я приехал как раз ко времени переживания городом и всем обширным краем междуцарствия: мягкосердечный, высококультурный военный губернатор генерал-адъютант граф Павел Петрович Сухтелен, … к несчастью, скончался, пока я был в пути, и на его место был уже назначен один из самых приближённых к государю Николаю Павловичу генерал-адъютант Василий Алексеевич Перовский. Приезда последнего ожидали со дня на день; понятно, все служащие были в тревожном ожидании.
Мне, мелкой сошке, едва прибывшему, ни к какому делу ещё не причастному, тревожиться было нечего. Я стал знакомиться с обществом, которое состояло исключительно из семейств служащих, преимущественно военных, потому что небольшое число помещиков в малонаселённом крае или жило в своих усадьбах, или проживало свои доходы в столицах».
Об Оренбурге несколько позже писал и выдающийся русский геолог Григорий Петрович Гельмерсен (1803-1885), научная деятельность которого была связана с Оренбургским краем. В опубликованном им в 1841 году на немецком языке сочинении «Путешествие на Урал и в киргизские степи в 1833 и 1835 годах» дано основательное описание Оренбургской крепости того времени [5].
Приводим отрывок из этого описания в русском переводе. «Оренбург, как известно, – это единственная настоящая крепость на русско-азиатской границе от Каспийского моря до Иртыша. Все остальные так называемые крепости не имеют совсем или имеют только лёгкие полевые укрепления. Поэтому Оренбург один смог противостоять атакам неистового Пугачёва, который обстреливал город с церковной колокольни, находящейся восточнее, в казачьем форштадте. Стены крепости возведены большей частью из того же красного песчаного камня, на котором расположен город, и имеют четверо ворот: на востоке – Орские, на севере – Сакмарские, на северо-западе – Чернореченские и на западе – Водяные ворота. Против первых и третьих из этих ворот на небольшом расстоянии расположены два предместья, некоторые казённые постройки и несколько загородных домов высокопоставленных жителей. Улицы широкие, прямые и пересекаются под прямыми углами. Дома, за немногими исключениями, одноэтажные и большей частью из дерева. Многие значительные казённые постройки, как гарнизонные казармы, жилища некоторых военных начальников, Неплюевское училище и один-два частных дома построены из камня и имеют два этажа. В центре города находится просторная четырёхугольная площадь, на которой проводятся смотры гарнизона. С трёх сторон она окружена большими каменными строениями, среди которых просторный манеж; но на четвёртой стороне видны убогие деревянные хижины, в которых живут бедные татары, что составляет резкий контраст. Среди каменных домов есть один-два, стены которых отлиты из гипса...
В Оренбурге насчитывается пять русско-греческих церквей, одна протестантская, временная католическая и мечеть. Шестая греческая церковь расположена в так называемом казачьем форштадте, перед Орскими воротами, и приобрела историческое значение, о чём я упомянул выше... Одна из этих церквей, которая находится в большом торговом дворе3, построена в благородном стиле, хотя очень проста... Две другие церкви... стоят на высоком берегу Урала и поэтому служат жителям степи, как маяки мореплавателям.
Среди значительных построек заслуживает упоминания Гостиный двор – очень большой каменный четырёхугольник с двумя входами, которые от внешней слепой стены ведут во внутреннее пространство к рядам лавок. Часть этих лавок занята исключительно бухарскими купцами и отделена от остальных...
Одноэтажные дома и множество пустых мест ясно указывают, что в Оренбурге ещё имеется излишек пространства. Дома высокопоставленных всегда окружены очень большими дворами и хозяйственными постройками, что очень удобно для ведения хозяйства...
Примерно в полутора вёрстах от Сакмарских ворот, по дороге в Казань, расположены близко друг к другу большой госпиталь, земледельческая школа и летнее жилище генерал-губернатора с красивым садом. Благодаря особому уходу удалось в этих отдельных группах насаженных лиственных и хвойных деревьев защититься от влияния степного климата; лучше всего растут берёзы и ивы, и последние даже в виде аллеи, которая тянется отсюда до города и подвергает себя всем атакам жары и ветра.
Наконец, нужно упомянуть ещё водопровод, который завёл нынешний генерал-губернатор генерал-лейтенант Перовский. Оренбург имел до сих пор только несколько колодцев, которые при глубине более чем 80 футов содержали слишком мало воды, чтобы снабдить ею весь город. Один из этих колодцев расположен во дворе инженерной казармы и имеет глубину 11 сажен (примерно 7 футов). Жители были вынуждены доставлять всю воду из Урала, что при большом количестве лошадей у зажиточных не составляло, правда, никаких трудностей, по крайней мере, летом. Зимой же затруднение создают сильные морозы, и страшные снежные вьюги, и то обстоятельство, что тогда крутой спуск в городе становится совсем непроезжим, и воду можно получать только вне его, на большом расстоянии. Этим было вызвано желание поднять воду насосами на самую высокую точку берега в резервуар, который был бы доступен всем. Вначале была сделана попытка привести в движение нагнетательный механизм с помощью собственной силы потока. Выяснилось, однако, что она при обычном уровне воды слишком мала, а весеннее половодье уносило с собой весь колёсный механизм. Тогда в Гостином дворе начали бурить артезианский колодец под руководством искусного горного инженера г-на Мейера. Буровая скважина, однако, остановилась в красном песчаном камне на глубине примерно в 600 футов, не дав воды. Оставалось, следовательно, одно, а именно установка паровой машины. Она построена теперь у берега Урала и приводит в движение нагнетательный механизм, который поднимает достаточное количество воды вплоть до берега реки.
Тремя вёрстами южнее города, на левом берегу реки, расположен Меновой двор, большой четырёхугольник с двумя воротами, который окружает множество обособленных отделений с лавками и жилыми комнатами. В них располагаются караваны из Хивы и Бухары. Кроме того, в Меновом дворе имеется церковь, мечеть и помещение для служащих таможни.
До сих пор через Урал нет постоянного моста; зимой переезжают по льду, весной пользуются паромом, и только летом прокладывается понтонный мост. В засушливые годы река становится настолько маловодной, что рядом с мостом можно перейти вброд; поэтому она судоходна только для малых судов и может быть использована как водный путь только ниже Уральска. Насколько она незначительна в этом отношении, настолько важна в другом, так как от величины её весеннего разлива зависит урожай сена. Все сенокосы этой области лежат на берегах Урала и Сакмары и настолько нуждаются при сухости воздуха и недостатка дождя в увлажнении весенними водами, что без этого дают только скудную траву. В деревне же, где от благополучия лошади зависит столь много, сено – это важный продукт. На лошади здесь ездят верхом, её запрягают, используют в полеводстве, едят мясо и носят её кожу в качестве одежды».
Интересные воспоминания о своём пребывании в Оренбурге весной 1840 г. оставил англичанин Джеймс Аббот (James Abbot), капитан артиллерии Ост-Индийской компании. Он был направлен в качестве агента в Хиву для сбора сведений о действиях России в Средней Азии, а затем прибыл в Ново-Александровское укрепление на берегу Каспийского моря. Отсюда Аббот намеревался ехать в Петербург для переговоров якобы по поручению хивинского хана. Однако по приказу военного губернатора В.А.Перовского его доставили в Оренбург, где он провёл некоторое время на положении гостя военного губернатора, но фактически под арестом. Затем он был отправлен в Петербург, а оттуда в Англию [6].
В 1843 г. в Лондоне Джеймс Аббот опубликовал двухтомное «Повествование о путешествии из Герата в Хиву, Москву и Санкт-Петербург во время прошлого русского вторжения в Хиву» [7]. Описывая свои приключения, он посвятил немало страниц Оренбургу. Ниже приводятся отрывки в русском переводе.
Аббот рассказывает, каким ему представился город, когда, переправившись на пароме через Сакмару и выехав из долины, он со своими сопровождающими оказался близ ворот Оренбурга. Он пишет: «Местоположение этой столицы, ибо таковой она является для края, значительно большего, чем многие королевства, – на плоской возвышенности, окружённой рекой Уралом и защищённой на некотором расстоянии к северу рекой Сакмарой. Сохранились стена и ров, которые раньше превращали его в крепость... Это почти исключительно военный форт. Однако сюда в мирное время приходили караваны из Бухары и Хивы, и чтобы купцов из этих стран держать отдельно от жителей Оренбурга, вне его стен был построен большой товарный склад (т.е. Меновой двор)».
Отметив, что загородная резиденция военного губернатора представляет собой «дом и сад в английском стиле, вблизи от западных ворот», Аббот передаёт свои впечатления от построенного недавно на главной улице дома Еникуцева (сейчас здание краеведческого музея), где его поселили по приезде. «Я оглядывался в удивлении, – пишет он, – так как мы были отделены от Татарии (где дома неизвестны и обитатели степи одеты в шкуры) только скудным течением Урала; а здесь я нашёл дом настоящего джентльмена, увешанный картинами и зеркалами и имеющий обстановку, которая выглядела бы красиво и в Лондоне».
Аббот имел возможность неплохо ознакомиться с городом и его обитателями. Он пишет: «Я сделал несколько визитов и изредка прогуливался вечером в густой роще на противоположном берегу Урала; места очень интересные. На высоком берегу Перовский строит новый дворец, который будет красивым зданием, откуда открывается прекрасный вид.
Вообще о строениях в Оренбурге я могу сказать немного; большинство из них деревянные. Самые красивые – это служебные помещения, которые расположены по сторонам главной площади. Эта площадь воскресным вечером представляет восхитительное зрелище – всё женское население Оренбурга в праздничных нарядах. Создавалось впечатление сада с бесчисленными цветами, каждый из которых был исполнен жизни. Город в общем чистый, значительно выше обычного уровня городов, настолько отдалённых от столицы».
Подробно описал Оренбург ботаник Теодор Базинер, участник миссии, отправившейся в Хиву в 1842 году под начальством полковника Г.И. Данилевского. Это описание опубликовано в книге В.В. Дорофеева «Над Яиком-Уралом».
В 1850 году член Русского Географического Общества П.И. Небольсин совершил поездку по Оренбургскому краю и Зауралью для сбора сведений о торговле России со Средней Азией. Результаты путешествия были опубликованы им в нескольких сочинениях, получивших высокую оценку учёных. В одном из них – вышедших из печати в 1854 году «Записках проезжего» [8] – дано обстоятельное описание Оренбурга.
Оно начинается с утверждения: «Первое впечатление, производимое Оренбургом на заезжего человека, чрезвычайно поразительно: кажется, так и окунёшься в настоящую Азию». Далее следует красочный рассказ о встреченных автором на улицах города представителях киргизов (т.е. казахов), татар и башкир в национальных нарядах, о верблюдах, о караван-сарае, о «высоком шпице татарской мечети», о слышном повсюду «непривычном уху говоре».
«Но нет, это не Азия», – заявляет автор и продолжает: «Надо хорошенько оглядеться, надо хорошенько прислушаться. Золотые кресты сияют над изящными храмами православных церквей; целые линии уютных, щегольских деревянных домиков дружно вытянулись вдоль по улице; между ними красуется несколько роскошных больших каменных зданий; в одной стороне раздаются звучные аккорды бальной музыки, с другой несётся к нам дробное грохотанье барабанов и командные слова звонкого тенора на воинском ученье; вот целый взвод кадетов, обмундированных в красивую казачью форму; из соседнего дома льются чудные звуки серебряного голоса молоденькой девушки, разучивающей итальянскую арию… На пыльной немощёной улице появляются франтовские экипажи на лежачих рессорах, а вот и кавалькада: её составляют хорошенькие амазонки, окружённые услужливыми, щеголеватыми кавалерами».
П.И. Небольсин делает вывод: «В Оренбурге всё есть: чего хочешь, того просишь. Здесь какая-то смесь парижского с нижегородским, нижегородского с хивинским. Это не Европа, но и не чистая Азия. От Азии наш Оренбург поотстал, но не дошёл ещё во всех чертах до утончённости главнейших русских городов. Оно, впрочем, так и быть должно. Оренбург – город новый: едва прошло десятилетие, как он отпраздновал своё одновековое существование».
Далее автор приводит подробный очерк истории Оренбурга, после чего переходит к характеристике современного ему города. «Ныне Оренбург, – пишет он, – в отношении Оренбургской губернии есть только уездный город». Действительно, губернским городом была Уфа, где находился оренбургский гражданский губернатор.
«Совершенно иное значение, – продолжает П.И. Небольсин, – имеет он ко всему пространству необъятного Оренбургского края, в состав которого входят следующие волости: 1) Башкирия, то есть вся Оренбургская губерния и части губерний Пермской, Вятской и Самарской; 2) земля Оренбургского казачьего войска; 3) земля Уральского казачьего войска; 4) степь киргизов Внутренней Орды, то есть часть Астраханской губернии; 5) степь киргизов Оренбургского ведомства, начиная от восточных побережий Каспия, далее к востоку, через Усть-Урт и через всё Аральское море до правого берега реки Сыра.
Как важная крепость и как средоточие управления всеми этими отдельными областями Оренбург, естественно, вмещает в себе всю аристократию целого народонаселения края: всё, что есть лучшего, пышного, торжественного по отношению к общественному положению, к богатству, роскоши, высшей образованности, – всё это дружно скопилось в одном Оренбурге.
Поэтому и неудивительно, что самые значительные учебные заведения устроены не в губернском городе Уфе, а в самом Оренбурге. В нём существуют именно: 1) Оренбургский Неплюевский кадетский корпус для русских, для башкирцев и для киргизов; 2) гражданская школа для киргизских детей; 3) училище при батальоне военных кантонистов; 4) фельдшерское военное училище, в котором с большим успехом обучаются русские, евреи, татары и башкирцы; 5) полурота корпуса топографов и геодезистов. Про медресе при мечетях и говорить нечего: они у нас заведены всюду.
Оренбург город и военный, и вместе с тем купеческий. Но ни православные, ни мухаммеданские представители здешнего купечества не успели ещё основать здесь ничего такого, где бы дети их могли усвоить себе знания, в каждом быту полезные, а в купеческом и подавно необходимые.
В Оренбурге круглый год изо дня в день ярмарка. Торговлю его можно разделить на внутреннюю, в стенах самого Оренбурга, на внешнюю, или на коммерческие обороты Оренбурга как с другими городами империи, так и с киргизской степью, и на торговлю заграничную, или на коммерческие связи Оренбурга с Хивой и Бухарой…
Фабричная промышленность ограничивается только первоначальной обработкой продуктов, получаемых от киргизского скотоводства. Здесь существуют заведения для выварки клея, мыла, отливания свеч, выделывания кож, но гораздо значительнее салотопни: их считается до двенадцати».
Наконец, П.И. Небольсин приводит некоторые статистические данные. «В Оренбурге, – пишет он, – за 1849 год считалось 44 дома каменных, из них 25 казённых, и 1667 домов деревянных, из них 8 казённых; лавок каменных 148, деревянных 99. Жителей, кроме военного ведомства, мужеского пола 3 с половиною тысячи, женского – до 4 тысяч; ежегодно рождается до тысячи человек, умирает до семисот; браков совершается до двухсот».
Приведённые свидетельства гостей Оренбурга позволяют составить достаточно полную картину развития города в первой половине XIX века.
1 Имеется в виду беседка-ротонда, которая теперь находится в сквере на улице Советской
2 Гостиный двор
3 Т.е. Гостиный двор.
ЛИТЕРАТУРА
1. Дорофеев В.В. Над Яиком-Уралом. Оренбург: ИПК «Южный Урал», 2008.
2. Свиньин П.П. Картина Оренбурга и его окрестностей. (Из живописного путешествия по России издателя «Отечественных записок» в 1824 году) // Отечественные записки. № 99. 1828, июль. С. 5-38.
3. Rose G. Reise nach dem Ural, dem Altai und dem Kaspischen Meere auf Befehl Sr. Majestät des Kaisers von Russland im Yahre 1829 ausgeführt von A. von Humboldt, G. Ehrenberg und G. Rose. Berlin, 1842.
4. Фёдоров И.В. А.С.Пушкин и М.Е.Салтыков-Щедрин по архивным материалам К.А.Буха // Зап. отдела рукописей Всесоюз. биб-ки им. Ленина. Вып. 1. М., 1938. С.8.
5. Gelmersen G. Reise nach dem Ural und der Kirgisensteppe. I.Abt. St.-Petersburg, 1841. S. 152-182.
6. Матвиевская Г.П. Английский агент Джеймс Аббот: «Я был восхищён встречей» // Гостиный двор. № 42. Оренбург, 2013. С. 187-206.
7. Abbot James/ Narrative of a journey from Heraut to Khiva, Moscow and St. Petersburgh during the late Russian invasion of Khiva. Vol. I-II. London, 1843.
