Она, человечность, среди окололитературного «моря разливанного» всяческих фэнтези, постмодернистских изысков и всеразлагающей иронии достаточно редкая ныне, как раз и объединяет рассказы троих молодых оренбургских прозаиков, участников всероссийского «аксаковского» семинара «Мы выросли в России».
Выжившая из ума старая женщина из рассказа Ирины Родионовой «Старушечье счастье» стаскивает с помойки в свою квартирку всякую рухлядь и хлам, и приходящие к ней дочь и внучка ничего не могут поделать с ней, с этим безумным «синдромом Плюшкина» в ней. Всё между людьми упирается зачастую в проблему понимания другого человека, в неумение поставить себя на его место, заглянуть в его внутренний мир. И автор блестяще, психологически точно и сострадательно решает эту «задачу понимания» – через внучку, силою любви преодолевшую стереотипы наших суждений о границах ума-разума.
В рассказе Владислава Наумова «Тонкие нити» после неудачной операции погибает домашняя собака, единственная отрада оставшегося в одиночестве пожилого человека, и приехавший к нему взрослый сын пытается помочь отцу в этом неподдельном горе. Нити, связующие и людей, и отдельного человека со всем окружающим, с той же собакой, как в рассказе, действительно очень тонкие подчас, и важно не порвать ненароком их, стараться укрепить эти связи. Владислав сумел не впрямую, ненавязчиво показать всё тепло и глубину врачующего сочувствия между ними, обойдясь без сентиментальных подпорок и вздохов, а это дорогого стоит, это признак хорошей, добротной прозы.
Была, бытовала в советские времена в литературе так называемая «производственная проза», и некоторые хорошо и со знанием дела написанные романы и повести ценились читателями, потому как всякое человеческое творчество, в том числе и производственное, интересно и достойно внимания со стороны беллетристики. К ней можно отнести, пожалуй, и рассказ Владислава Окорокова «Здравствуй, пешеходная Советская!» Описаны в нём, в сущности, рабочие будни водителей троллейбусов в фактически точной привязке к Оренбургу. Никаких особых происшествий тут не случается, просто рассказывается о том, всем памятном, времени, когда центральную улицу города решили сделать пешеходной, и как это сказалось на любящих свою работу и город обычных водителях. Здесь эта любовь никак не декларируется, она, необманная, по многим признакам просто ощущается читателем как данность этого безыскусного вроде бы повествования, словно растворена в нём.
В отличие от животных, которыми руководит инстинкт, от человека требуются и известные моральные самоограничения, а нередко и нравственные именно усилия, чтобы оставаться человеком в лучшем смысле этого слова. И когда мы видим в художественном произведении, в его героях и самом авторе это благое усилие, то можем быть уверенными в том, что главное дело литературы русской продолжается, делается.