В высшей степени успешная служба! Подобные примеры в жизни государственных деятелей, скажем прямо, найдутся. Так это с одной стороны, а с другой – при непрестанно ревностных трудах на военной, суровой государственной стезе он, обладая необыкновенно развитой художественной натурой, не подавил своих природных дарований, но развивал и проявлял их искусно и разнообразно. Отметим пока лишь, что он был известным скульптором, слыл отличным фотографом, рисовальщиком, танцором. Много ли назовём примеров таких, прямо скажем, полярных сочетаний?!
К этому нельзя не прибавить ещё и тех благородных принципов разнообразной благотворительности, проявляемых в личной и общественной жизни, которые царили в его семействе, чему пример, как увидим впоследствии, он подавал сам.
Александр Егорович Тимашев родился 3 апреля 1818 года в городе-крепости Оренбурге – военном центре пограничного степного края, удалённого от столицы на две с лишним тысячи вёрст. Крестили его в военной Петропавловской церкви, находившейся на Большой (Губернской) улице (впоследствии называвшейся Николаевской, после Революции – Советской); церковь располагалась примерно на месте нынешнего сквера с памятником Пушкину и Далю, вблизи дома Тимашевых, расположенного на главной улице (ныне ул. Советская, 32). Восприемником от купели, т.е. крёстным отцом записан его родной дед Николай Иванович Тимашев. Был Николай Иванович и крёстным отцом Катерины Соколовой, будущей жены писателя Владимира Даля, крещённой в этой же церкви на месяц раньше, 4 марта того же года.
И другое интересное совпадение, связанное с рождением Александра Тимашева: в Москве, древней столице России, в апрельские дни этого же 1818 года родился Великий Князь Александр Николаевич. Через 50 лет оренбургский Александр станет министром Внутренних дел России в реформаторском правительстве своего венценосного тёзки-ровесника Александра II. Да, и ещё любопытный факт, связанный у Тимашевых с этим царём. В 1837 году, в год гибели Пушкина, наследник престола по воле отца, Николая I, отправился в длительное путешествие по российским просторам для ознакомления со своим царством, которое ему предстояло принять по наследству.
Родители министра-феномена – ротмистр гусарского полка Егор Николаевич Тимашев и матушка Екатерина Александровна, урождённая Загряжская (близкая родственница тёщи Александра Сергеевича Пушкина Натальи Ивановны Гончаровой, урождённой Загряжской). Обвенчались молодые после окончания Отечественной войны и излечения от ран жениха в 1815 году на Смоленщине, в селе Печеничино Дорогобужского уезда, в имении Александра Петровича Загряжского, отца невесты, «прекрасной, добронравной и наилучше воспитанной» по характеристике оренбургского военного губернатора той поры Григория Семёновича Волконского (отца известного декабриста Сергея Волконского, бывавшего, кстати, и в городском доме Тимашевых, и в их прекрасной ташлинской усадьбе на святках 1808 года).
Отец будущего министра, Егор Николаевич Тимашев (1791-1849), боевой участник Отечественной войны 1812 года и последующих заграничных походов, был отмечен и боевыми ранениями, и многочисленными орденами. В год рождения младшего сына Александра он служил адъютантом военного губернатора Волконского, а с 1822 года по представлению оренбургского губернатора Эссена был назначен «управляющим должностью атамана Оренбургского казачьего войска». С 1833 по 1844 гг. избирался оренбургским дворянством губернским предводителем. В отставку ушёл в чине генерал-майора. У них было два сына, Николай (1816-1872) и Александр (1818-1893).
Матушка, Екатерина Александровна (1798-1881), женщина незаурядная, благороднейшего нрава. В конце 1824 года по зимнему пути она выехала из Оренбурга с детьми в Москву для образования сыновей. Здесь, на Арбате, у её отца был особняк. Екатерина Александровна, обладая стихотворческим даром, вошла в литературоведение как творец альбомной культуры, как поэтесса пушкинского круга, как адресат лирики Пушкина.
Историческая основа оренбургской ветви рода Тимашевых в высшей степени замечательна, уходит она в глубину летописи нашего края. Александр Егорович – представитель четвёртого поколения этого старинного оренбургского дворянского рода, прожившего в родовом имении от основания Оренбурга до Красного Октября. Находясь на высоких губернских постах, Тимашевы были не только свидетелями, но и непосредственными участниками исторических событий, что подробно на основе многочисленных архивных документов изложено в объёмной книге автора статьи – «Усадьба на фоне истории». Поистине, этот род может служить наглядной иллюстрацией ко всем периодам становления и развития нашего края, с первых лет зарождения и дальнейшего его развития на протяжении почти 200 лет.
Дедушка будущего министра, Николай Иванович Тимашев (1755-1821) мог послужить прообразом Петра Гринёва из романа Пушкина «Капитанская дочка». Как положено было дворянину, начал службу в 18 лет на военной стезе в год начала Пугачёвщины. Бабушка, княжна Бекович-Черкасская, по крещению Федосья Петровна, родила четверых сыновей, двое из которых погибли в сражениях русско-французских компаний. Николай Иванович был человеком редким для своего времени, добродетельным и независимым. Выйдя в отставку с поста губернского прокурора, он поселился в своём ташлинском имении, открыл здесь не только школу для крестьян, но и народную больницу. Выписав из Петербурга дипломированного врача, он при этом оплачивал и труд доктора, и необходимые для лечения лекарства, и больничное оборудование. Узнав об этом, император Александр I назвал благодеяние ташлинского помещика «патриотическим начинанием». Великий книгочей, хорошо знавший русскую и иностранную литературу, увлекавшийся фольклором местных народов, «философ про себя», первый поэт края, библиофил, он собрал богатейшую библиотеку. Николай Тимашев вошёл в литературоведение как издатель первой в истории Башкирии книги (1812 г.) на основе народного эпоса – «Куз-Курпяч», написанной им в соавторстве со своим дворовым человеком Тимофеем Беляевым.
Прадед и прабабушка министра, Иван Лаврентьевич и Пелагея Даниловна Тимашевы, первые представители оренбургской ветви древнего рода, записаны в 6-ю, древнейшую часть Дворянской родословной книги по Оренбургской губернии. Одни из первых помещиков-первопоселенцев на землях только что (в 1744 г.) образованной новой российской пограничной губернии, они первыми отважились основать в непосредственном сопределье с киргиз-кайсацкими степями две усадьбы, Никольскую на реке Сакмара и Ташлинскую на границе с Башкирией. Большое мужество и отвага требовались для этого шага, имея в виду постоянные разбойничьи набеги степняков на пограничные поселения. Переведя на обширные земли крестьян из своих поместий во внутренних губерниях, они вместе с другими помещиками-первопроходцами положили начало земледелию на целинных просторах, никогда до этого не ведавших плуга, – край перестал завозить хлеб из Сибири и других отдалённых мест. Как видим, генеалогические корни будущего министра полнились здоровыми соками для полнокровного, энергичного проявления деятельной, художественной натуры на стезях и государственного, и творческого поприща.
Братья Тимашевы (Николай и Александр) окончили Московский университетский пансион, считавшийся одним из лучших учебных заведений России. Обучение было обширным и разнообразным: науки, искусства, спорт, военные упражнения, причем особое внимание уделялось русскому языку и литературе «для большей изощрённости ума и образования вкуса». На курс старше шёл в этом пансионе Михаил Лермонтов.
Образование Александра Тимашева не завершилось только университетским пансионом (первоначально планированное поступление в Лицей, освящённый именем Пушкина, не состоялось по причине реформирования его в это время). Затем братья поступили в петербургскую Школу армейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров, чем оба просто бредили. А как же, начиная с прадеда Ивана Лаврентьевича, убеждали они, «отцы наши служили по кавалерии». По окончании Школы они были выпущены в Измайловский полк. Заметим при этом, что и здесь, идя одним курсом старше братьев Тимашевых, учился Лермонтов (но выпущен был в Лейб-гвардии гусарский полк).
Александр Тимашев вобрал в себя, кажется, лучшие дарования всех своих предков. Неутомимой работоспособностью, энергией, чувством момента он сумел не только развить природные способности, но и проявить их многогранно.
Начать с того, что природа наделила его приятной внешностью. Известный путешественник-естествоиспытатель Григорий Силыч Карелин (прадед поэта Александра Блока), навестивший в 1833 году в Петербурге Тимашевых, характеризуя юных братьев, заметил, что «… младший хорош, как Амур». «Младшему» было 15 лет. Умственные способности при необходимом прилежании позволили ему усвоить в наибольшей полноте науки, преподанные ему домашним воспитанием, учёбой в московском и петербургском учебных заведениях, да плюс немалой долей самообразовательного труда. Так что неправ, скажем мягко, князь-диссидент, чиня поклёп на образовательный уровень Александра Егоровича, будто бы он выучился только говорить по-французски и танцевать. (Вспомним, что то же образование получил и Лермонтов).
Художественная натура Александра выразилась во многих проявлениях: в артистическом разыгрывании «немых сцен» (сохранилось немало фотографий этих моментов тогдашнего увлечения), в фотографировании (когда только что появилось фотодело, он обучился ему во время командировки в Париж у французского мастера, став профессионалом в этом искусстве). Всеобщее внимание на балах привлекало его особо искусное умение танцевать. В своё четырёхмесячное служебное пребывание в Оренбурге в 1848 году по Высочайшему повелению для наблюдения за рекрутским набором он запомнился оренбуржцам именно этим искусством. В «Записках» оренбургского офицера В.Залесова читаем: «Из внешних обстоятельств, интересовавших общество и несколько нарушивших его обыкновенную жизнь,… был приезд зимой … флигель-адъютанта Тимашева, которого приглашали на все балы с целью посмотреть, как танцует он польку...».
В детстве, а особенно в университетском пансионе, он развил свою страсть к рисованию, лепке, став со временем известным скульптором (уже в летописи пансиона он был внесён «как даровитый скульптор и художник»).
В разных архиво- и книгохранилищах сохранилось немало его графических рисунков и портретных набросков известных деятелей (Бисмарка, П.П. Семёнова-Тян-Шанского, П.И. Игнатьева и др.). Поэт А. Муравьёв воспел мастерство 25-летнего ваятеля и графика в стихотворении «Александру Тимашеву»:
Резец и кисть в твоих руках
Животворят немую глину,
И бледный холст в грядущих днях
Былую воскресит картину.
Тебе дано и близких лик
Передавать друзьям далёким,
Чтобы в их сердце не проник
Холодный мир!… Сей дар храни –
Он свыше дан и к высшей цели
Пусть вознесёт!… Чело склоним
Пред тем, кто во Святой купели
В тебе свой образ начертал,
Кто спас тебя своею кровью
И бренье к вечности воззвал
Своею творческой любовью!
Особенное признание получили его скульптурные портреты. За бюст великого князя Михаила Павловича ему была пожалована императором «табакерка, украшенная бриллиантами с вензелевым изображением имени Его Величества». В запасниках Государственного Русского музея доныне хранятся его скульптурные работы в серебре, бронзе и гипсе, в том числе конная статуэтка императрицы Александры Фёдоровны (жены Николая I), выполненная им в соавторстве с Выжениным, Либерихом и Шредером. В соавторстве с Лансере исполнена также конная статуэтка императрицы Марии Фёдоровны, жены Александра III. У Тимашева была работа, достойная особого упоминания: «он вылепил бюст графини Меренберг», младшей дочери Александра Сергеевича Пушкина Натальи Александровны, по первому мужу Дубельт. Кстати, в доперестроечное время сотрудники Русского музея предлагали передать из своего периферийного фонда в Оренбургский краеведческий музей женский тонированный гипсовый бюст работы А.Тимашева…
За мастерство в скульптуре Александр Егорович был избран почётным членом Академии художеств. За бюст Александра II и статуэтки из терракоты и мрамора получил звание академика. Оренбуржцы знали о художественной славе своего земляка не только понаслышке. «Оренбургские губернские ведомости» в 1888 году перепечатали следующую статью из «Правительственного вестника»: «Генерал-адъютант Александр Егорович Тимашев, многие произведения которого, как, например, прекрасный скульптурный бюст в Бозе почивающего Императора Александра II, стали известны публике по выставкам в императорской Академии художеств. В последнее время работал над скульптурным изображением поясного бюста Её императорского Высочества Великой Княгини Елизаветы Фёдоровны, превосходно переданного терракотою императорским фарфоровым заводом. Александром Егоровичем Тимашевым были недавно исполнены и другие замечательные скульптурные работы, но они автором не были выставляемы, вопреки настояниям и советам многих художников». (Елизавета Фёдоровна (1864-1918) – преподобномученица, в 1992 г. Русской Православной Церковью причислена к лику святых новомучеников России). В творческих трудах министр находил не только отдохновение, но и утешение.
А что же собственно государственная служба Александра Егоровича? Успехи на поприще государственной службы превосходили его художественную славу. Формуляр о службе – это стремительное восхождение атлета по ступеням длиннейшей иерархической лестницы, с самой нижней ступени до головокружительной вершины. До него ни один из оренбуржцев не достигал таких высоких государственных постов.
Служба его началась по окончании военной школы в 1835 году (т.е. в 17 лет) унтер-офицером Измайловского полка, повышаясь своим чередом в званиях и должностях: подпрапорщик, прапорщик, поручик (уже Кавалергардского полка).
Александр Егорович неоднократно участвовал в военных походах. В феврале 1844 года он был назначен командиром в Отдельный кавказский корпус для участия в экспедициях против горцев. Будучи поручиком, осенью того года он показал «отличное мужество и храбрость» в делах против горцев, возглавляемых знаменитым основателем имамата Шамилем (1799-1871), выступавшим под лозунгами газавата (джихада), т.е. «священной войны мусульман против иноверцев». Фамильное предание о нахождении в семье Тимашевых «шашки Шамиля», подаренной им Александру Егоровичу, имеет вполне реальную основу. В октябре т.г. получил первую награду – орден Св. Анны Ш ст. с мечами «в воздаяние ревностной службы и отличного мужества и храбрости, оказанных в делах против горцев». В декабре назначен флигель-адъютантом «к Его Императорскому Величеству» (Николаю I). В следующем году – штабс-ротмистр. В 1847 г. Высочайшим приказом объявлено «совершенное Его Величества удовольствие за особенное усердие, примерную быстроту и точность в передаче повелений Государя Императора во время манёвров». В 1848 г. за отличное исполнение поручения по приведению 2-й Лёгкой Кавалерийской дивизии в военное положение объявлено Монаршее благоволение и произведён в ротмистры.
В 1849 году в Трансильвании он был послан с двумя уланскими эскадронами, где при атаке на г. Быстриц разбил неприятельский авангард, обратив неприятеля в бегство. При командировании в селение Шабо, к «месту расположения неприятеля в числе 12 тысяч пехоты и трёх тысяч кавалерии при орудиях для требования положения оружия», добился полного успеха. В 1849 г. за «отличие по службе» полковником и «за отличие в действиях, оказанных против мятежных венгров» получил вторую награду – орден Св. Анны II ст. и серебряную медаль.
В 1850 г. назначен исправлять должность начальника Штаба 3-го резервного Кавалерийского корпуса. В 1852 г. награждён орденом Св. Владимира III степени. «За примерную заботливость и попечение по приготовлению сводной Драгунской бригады к походу» – Высочайшее благоволение.
В 1854 г. находился в походе во второй кампании против турок и англо-французов за границей, в 1855-1856 гг. – в Крыму. Популярное издание «Русский художественный листок» поместило многофигурную композицию по рисунку К.Н. Филиппова под заголовком «Встреча Свиты ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА Генерал-майора А.Е. Тимашева (бывш. начальника Штаба 3-го Корпуса) с Генералом Мартенпре (бывш. Начальником Главного Штаба Французской Армии в Крыму) для переговоров о перемирии у Каменного Моста на Чёрной Речке в Крыму 2 марта 1856 г.». На рисунке изображены две большие группы всадников: налево – французы, справа – русские офицеры, за которыми видны многочисленные группы казаков и башкир в их характерных шапках, с поднятыми вертикально длинными пиками. В центре на белом коне в кавалергардском мундире со свитскими аксельбантами и высокими белыми эполетами подтянутый Тимашев поднял приветственным жестом правую руку к козырьку каски с пышным белым плюмажем. Навстречу ему подъезжает Мартенпре, широким движением приветствуя Тимашева снятым головным убором. Впечатляющая картина.
Прошло 20 лет военной службы при императоре Николае I. В 1855 г. Александр Егорович награждён «Знаком отличия беспорочной службы за 15 лет» и назначен начальником штаба 3-го Армейского корпуса. В этом году 37-летний флигель-адъютант произведён в генерал-майоры и награждён орденом Станислава I степени.
1856 год. Начался период служения при новом монархе Александре II. Открылось неожиданно новое и весьма одиозное в общепринятом мнении поприще. В августе 1856 года Александр Егорович назначен… начальником штаба Корпуса жандармов и управляющим III отделением Его Величества канцелярии, да к тому же ещё и членом Главного управления цензуры. Через год «в воздаяние отлично-усердной службы, неутомимых полезных трудов» он награждён орденом Анны I степени, т.е. теперь он кавалер всех трёх степеней этой награды. Назначен членом Комитета железных дорог. Одно за другим ему объявляются монаршие благоволения.
С 1859 года – генерал-адъютант. Правительство готовится к реформам. Тимашев увольнялся в бессрочный отпуск в Россию и за границу. Причина – заграничная деятельность русской оппозиции, в частности А.И. Герцена, переехавшего к тому времени из Франции в Лондон, «центр политической эмиграции», и уже опубликовавшего в своём известном альманахе «Письмо к императору Александру II» – политическую платформу с призывом дать «свободу русскому слову» и «землю крестьянам», освободив их от крепостной зависимости. Революционеры, противники реформ сверху, стремились к формированию революционной ситуации в России, чему успешно служило новое издание Герцена «Колокол».
С 1861 года в России наступила эпоха Великих реформ. Вслед за отменой крепостного права проведены реформы: земская, городская, судебная, финансовая, просвещения, военная. За отлично-усердную и ревностную службу в апреле 1861 г. Александр Егорович награждён орденом Св. Владимира II ст.
В мае 1863 года его назначают и.о. губернатора сразу трёх губерний: Казанской, Пермской и Вятской. Через три месяца производят в генерал-лейтенанты, и он «всемилостивейше жалуется кавалером» редкого ордена Белого Орла. Всего полтора года правит он своё «три-губернаторство»: должность была упразднена. Тем более поразительным выглядит признание губернскими обществами плодотворности его сравнительно недолгой деятельности, проявленное при его проводах и так эмоционально отражённое в следующем письме частного характера. «Вчерашний день, – сообщает корреспондент, – надолго останется памятным для Казани днём проводов Александра Егоровича в Петербург. Зал купеческого клуба, где был дан обед на 200 человек, был украшен гирляндами из живых цветов с красочным вензелем виновника торжества. Два хора военной музыки усиливали торжество. После благословения иконой Казанской Божией Матери казанское городское общество просило оставляющего губернаторство Тимашева принять звание Почётного гражданина города. При выходе его из клуба три тысячи человек встретили его громким «Ура!». От общества мещан, цеховых ремесленников и рабочих поднесены хлеб-соль с иконою Св. Александра Невского. Окружив, народ долго не допускал его к коляске, потом бежали за экипажем, хватаясь за колёса, выражая тем пожелание, чтобы снова возвратился в Казань постоянным генерал-губернатором. Александр Егорович приехал на пристань в 11 часов. Зажгли смоляные бочки и тысячи плошек… 60 бутылок шампанского... Музыка двух оркестров – один гремел на набережной, другой в глубине пристани. Городской голова встретил Его Превосходительство подносом с шампанским. Начались тосты и оглушительные крики «Ура!». Тут, как я увидал, развернулась вновь широкая славянская натура. В жизни своей не видал ничего похожего на подобное изъявление чувств».
В следующем году он увольняется в отпуск «в Россию и за границу до излечения болезни с сохранением жалованья». По возвращении назначается министром почт и телеграфа. Лишь три месяца исправляет он первую министерскую должность. Примерно в это время ему поступает конфиденциальное предложение готовиться возглавить предполагаемое новое генерал-губернаторство, из «так называемой киргизской степи, как оренбургского, так и Сибирского ведомства, ... от моря Каспийского до границ Китая». Откровенно сказать, Александр Егорович желал этой должности, тянуло потрудиться на благо родного края. Известно, что им (по всей вероятности, не без помощи учёного-востоковеда В.В. Григорьева, служившего в оренбургской Пограничной комиссии) была составлена записка «относительно предполагаемого преобразования Оренбургского края и Азиатской России». Ещё более желали этого назначения сами оренбуржцы. Но человек предполагает...
10 марта 1868 года Александр Егорович вступает в высшую государственную должность министра Внутренних дел России (учтём, всех дел, а не только полицейских, как мы понимаем ныне). Это апогей, выше некуда. Через день по вступлении на пост, собрав сотрудников министерства, он без обиняков выразил свои взгляды на обоюдное взаимопонимание: «… честные и твёрдые убеждения я уважаю, противоречия я не боюсь, я его вызываю и люблю его настолько, насколько не терплю противодействия, в особенности носящего характер подпольный». Занимает он эту многогранную должность в течение десяти лет, в сложнейшее время проводимых реформ, назначается членом нескольких комитетов и комиссий.
В годы, когда Тимашев возглавлял Министерство внутренних дел, вводилось городовое положение, проводилось преобразование крестьянских учреждений, расширение круга деятельности земских учреждений предоставлением им новых средств для удовлетворения возложенных на земства повинностей, улучшение почтовой части, упразднение некоторых генерал-губернаторств, подчинение МВД губерний Царства Польского, положено начало введению в прибалтийских губерниях русского языка в качестве официального и делового и пр. В энциклопедиях же советского периода о Тимашеве отмечено единственное: «Был противником буржуазных преобразований в России, одним из организаторов борьбы с революционным движением».
Время было наинапряжённейшее. Ещё в начале XIX века в бреши, пробитые либеральными сподвижниками Александра I, активнее, чем прежде, начали проникать западные веяния, чуждые православному духу, а уже со второй половины XIX века общественная жизнь России забурлила множеством как чистых, так и весьма мутных ключей либерального и социалистического движений, лихорадочно возбуждаемых неустанной активностью устной пропаганды и вольностью раскрепощённой периодической печати.
Наступило особо благодатное время для расцвета сатирического жанра, не требующего личной ответственности, зато дающего неограниченную возможность публично упражняться в остроумии и критике всего и вся. Фигура Тимашева по занимаемым им должностям (и в первую очередь, начальника штаба Корпуса жандармов) сделалась самой подходящей мишенью для ядовитых стрел армии сатириков и юмористов. Особенно ярким персонажем он стал в известном цикле сатиры 1860-х гг. под названием «У Цепного моста». Здание у Цепного моста – это III отделение. Здесь читались одно время научно-популярные лекции для рабочих. Досталось министерству и за эту благую инициативу. В темах для охотников «потешить языка бранчливую свербёжь» насчёт «достопочтенного Александра Егоровича Тимашева» недостатка не было. Стоит только заглянуть в сатирические сборники того времени.
Но зато каким привлекательным юмором («и летописным, и живописным») отмечена шутливо-ироническая поэма Алексея Константиновича Толстого 1868 г. (год вступления на пост министра МВД) – «История Государства Российского от Гостомысла до Тимашева», донельзя актуальная и в наше время, особенно в своём рефрене:
Земля наша богата,
Порядка в ней лишь нет…
Перечислив всех правителей России и последних министров, Толстой заключает свою презамечательную длинную поэму-летопись словами (знать бы её всем оренбуржцам):
Увидя, что всё хуже
Идут у нас дела,
Зело изрядна мужа
Господь нам ниспосла.
На удивленье наше
Нам, аки свет зари,
Свой лик яви Тимашев –
Порядок водвори.
(Заметим, что в 1841 году А.К. Толстой гостил в Оренбурге у своего дядьки военного губернатора Перовского, квартировавшего в то время в доме Тимашевых, ныне ул. Советская, 32).
Всё более усиливающийся либеральный крен государственной политики был чужд традиционным державным воззрениям Александра Егоровича. Через десять лет напряжённой государственной работы, в конце 1878 года, согласно прошению по расстроенному здоровью он был уволен «от должности министра Внутренних дел с назначением членом Государственного Совета и с оставлением в звании генерал-адъютанта», при этом за отличие по службе произведён в генералы от кавалерии – высший военный чин.
За время министерского служения он жалуется многими знаками отличия, монаршими благодарностями, благоволениями, становится кавалером высших российских орденов: Александра Невского (1869) и алмазными знаками этого ордена (1875), Владимира I степени, Андрея Первозванного (1888).
Проводы Александра Егоровича с поста министра Внутренних дел, по замечанию прессы, вылились в «выходящие из ряда обыкновенных торжеств», развернувшиеся не только в здании министерства, но и на заполненной экипажами к концу обедни площади Александринского театра.
В служебном формуляре Александра Егоровича сделаны отметки о разрешении принять и носить иностранные ордена, пожалованные ему в разные годы: королём шведским и норвежским – Большой Крест шведского ордена Меча (1867), королём датским – орден Данеброга Большого Креста (1869), императором германским и королём прусским – орден Красного Орла Большого Креста (1873), президентом Французской республики – орден Почётного легиона Большого Креста (1873), шахом персидским – орден Льва и Солнца I ст. (1873), императором австрийским – орден Леопольда I ст. (1874), королём Италии – орден Св. Маврикия и Лазаря Большого Креста (1874).
Кроме того, в IХ же разделе послужного списка министра двадцать раз встречается редчайшая в формулярах запись: «Государь Император Высочайше соизволил на предоставление генерал-адъютанту Тимашеву согласно ходатайству городского общества звание Почётного гражданина» 20 (!!!) городов: Казани (1864), Вязьмы (1868), Харькова и Скопина (1869), Белгорода, Оренбурга и Калуги (1870), Петрозаводска и Саратова (1871), Нижнего Новгорода и Тамбова (1873), Гжатска (ныне г. Гагарин), Рыбинска, Одессы и Новгорода (1874), Камышина и Ростова (1875), Екатеринослава, Пензы и Саранска (1876).
И ещё интересная запись в его формуляре, относящаяся к 1873 году: «Общим собранием Общества ревнителей православия и благотворителей в Северо-западном крае единогласно избран Почётным членом этого общества».
Почтение, признательность, изъявляемые действующему министру, могут объясняться и небескорыстными мотивами, но удивляют многочисленные знаки уважения и благодарности, тем или иным образом выраженные различными обществами и организациями Александру Егоровичу, уже пребывающему в отставке от министерских дел.
Вскоре по отрешению от дел он получил от своих бывших подчинённых следующее уведомление: «Милостивый Государь, Александр Егорович, служащие по ведомству Министерства Внутренних дел в память 10-летнего Вашего управления Министерством собрали между собою по подписке особый капитал, ходатайствуя об учреждении насчёт дохода с оного стипендии Вашего имени в Строительном училище по 300 руб в год и об обращении остального потом дохода на выдачу беднейшим и отличнейшим канцелярским чиновникам и вольнонаёмным писцам Министерства пособий, преимущественно на воспитание детей. Государь Император Всемилостивейше соизволил».
Гольдингенское Покровское православное братство извещало его, что Государь Император позволил им выставить в братском приюте портрет бывшего министра и ежегодно учреждать из братских сумм персональную пенсию, давая тем самым средства к дальнейшему научному образованию «лучшему из окончивших курс питомцу, оказавшему особые наклонности к образованию, как пенсионеру Тимашева».
Общество по распространению Святого Писания в России благодарило его за помощь, покровительство и материальную поддержку. Совет Вяземского светского приюта извещал об избрании его Почётным членом Благотворительного комитета и утверждал главным попечителем Императорского человеколюбивого общества города Вязьмы. Своим Почётным членом его избрало Императорское общество сельского хозяйства южной России. Из Екатеринбурга прислали особую медаль, установленную в память устройства первой Сибирско-Уральской научно-промышленной выставки и пр., и пр.
Государственный деятель эпохи Великих реформ Александр Егорович трудился до последних дней своей долгой жизни. После отставки, помимо обязанностей члена Госсовета, он был членом Комитета о тюремном преобразовании (за что Высочайшая признательность 1879 г.). В 1883 г. участвовал в торжествах коронования Александра III (в церемониале Высочайшего выхода в Успенский собор нёс порфиру Императора). В 1885 г. назначен членом особого Комитета по разработке проекта положения об особенных преимуществах гражданской службы в отдалённых краях империи (за что Высочайшая благодарность 1886 г.). В 1889 г. получил знак отличной беспорочной службы за 40 лет.
Женат Александр Егорович был на Екатерине Александровне Пашковой (1826-1899). У них было четверо детей: Николай (1849-1877), Мария (1855-1943), Александр (1857-1902), Елизавета (1861-1863). Трое детей: Николай, Александр и Елизавета – похоронены в семейной усыпальнице в Ташле. Мария Александровна, в замужестве графиня Мусина-Пушкина, умерла в эмиграции, захоронена на русском кладбище Сент-Женевьев де Буа под Парижем. У Александра Егоровича было десять внуков от сына Александра Александровича, женатого на Е.А. Пашковой. Только одна внучка осталась после Революции в России, остальные эмигрировали, осели во Франции, США и Канаде.
В последние годы жизни Александру Егоровичу удавалось чаще бывать в Оренбуржье, в родовом гнезде – ташлинском имении. За красоту своего местоположения среди лесистых гор село называют «оренбургской Швейцарией». Сохранилось интересное описание времяпровождения экс-министра в своей ташлинской усадьбе, составленное сельским священником. «Сам Александр Егорович, – говорит отец Иоанн, – когда бывает в Ташлах, во всё вникает и представляет собой пример труженичества. Встаёт он довольно рано, в 5 часов утра уже прогуливается или в саду, или в хозяйственных заведениях своих; в парусиновом пиджаке он или оттачивает какую-либо вещь, или производит какую-либо лепную из алебастра работу, или снимает фотографические виды, сам приготовляет для того химические принадлежности и сам месит глину для изделий. К горю народному или благосостоянию он всегда отзывчив. В прошлом году (1882) в Троицын день в деревне Ивановке, в 10 верстах от Ташлы, от неосторожности случился пожар при сильном ветре. Загорелось несколько крестьянских домов, и несчастье угрожало всей довольно обширной деревне с хорошими ценными домами. В то время генерал Тимашев собирался ехать в церковь, но, увидав с крыльца клубы необыкновенного дыма, он в ту же минуту распорядился отправить свои пожарные машины и сам поскакал в Ивановку, не переодеваясь. В полчаса он проскакал 10 вёрст и был на пожаре раньше, чем некоторые крестьяне успели добежать с другого конца села Ивановки. Пожарные машины и личная распорядительность Александра Егоровича много способствовали прекращению огня и избавлению селения от несчастья». Другой такой же случай был в деревне Городки (родине и ныне месте захоронения Героя России Александра Прохоренко, погибшего в Сирии).
Пожары в сёлах били страшным бичом по крестьянам. Александр Егорович отпускал погорельцам свой лес бесплатно. В конце концов, убедил крестьян не только Ташлы, но и окружающих деревень завести пожарные машины, причём помогал им при этом.
Попечения о нуждах селян со стороны не только генерала, но и всей его семьи носили характер «гуманных, истинно христианских и постоянных забот».
Особенно явственно эти попечения проявлялись в деле народного образования и здравоохранения. Крестьян, не склонных к обучению грамоте своих детей, он уговаривал настойчиво, поощрял их к постройке училищного здания, выделяя для этого лес, а до открытия училища отдал две просторные комнаты в усадебном доме под школу, оплачивая труд учителя.
Когда было восстановлено сельское училище, дочь генерала, Мария Александровна, приняла на себя большую долю труда в школьном деле, давая направление всему ходу учения. На свой счёт она приобретала все необходимые принадлежности: грифельную доску, бумагу, карандаши и прочее. По вечерам графила ученические тетрадки, чинила карандаши. Детям бедных родителей справляла одежду и обувь. В поощрение хорошо успевающие ученики после экзаменов получали похвальные листы и подарки (книги, картины, одежду).
Вместе с братом Александром Александровичем она учила школьников церковному пению. Юным певчим дарили особую одинаковую одежду в несколько перемен, а в праздники – подарки. За попечения о школе и заботы об учащихся ташлинское общество выразило Марии Александровне признательность «в виде приговора, состоявшегося 15 декабря 1882 года, по которому она избрана попечительницей Ташлинского сельского училища с наименованием школы «Мариинскою». Достойная дочь достойного отца!
Обширная благотворительная деятельность всего семейства Александра Егоровича включала и заботу о бесприютных и больных. Генерал-адъютант отвёл в своём дворце несколько комнат под приют, названный «Николаевским», выписал для него из Петербурга дипломированную сестру милосердия с определением ей жалованья. Опытная сестра командировалась в соседние сёла для оказания помощи больным, трудным родильницам, для прививки оспы детям. Благое учреждение получило известность во всей округе. Успешной деятельности приюта способствовало постоянное содействие жены и дочери министра. «Приятно видеть, – особо отмечает автор газетной заметки, – когда столь молодая и такая благовоспитанная особа, как Мария Александровна, в парусиновом фартуке с нагрудником, с засученными до локтей рукавами под руководством своей опытной матушки (Екатерины Александровны) толчёт в ступке разные лекарства, приготавливает разные снадобья и сама раздаёт их больным». «Церковь и другие общественные учреждения пользуются полнейшим вниманием и попечением Тимашевых», – заключает автор свою симпатичную заметку о жизни владельцев ташлинской усадьбы.
Всё это было бы неудивительно, предполагая финансовую состоятельность Тимашевых, бытующую в общем мнении. На самом же деле богатства не было. Широкая благотворительность и респектабельная видимость хлебосольного рода издавна держались на займах. С каждым поколением долги и проценты с них частным лицам и различным банкам, если и не возрастали, то держались на высоком уровне. Имением управляли наёмные управляющие, и никто из них в своё время «тощ и неутешен не отъиде». Отец, Егор Николаевич, в одно время тоже вёл откровенно расточительную жизнь. Тогда старший брат, Николай Егорович, вынужден был выйти в отставку, взяв на себя управление обоими имениями, Ташлинским (брата) и собственным Никольским. Экономическое положение начало поправляться, но пошатнувшееся здоровье брата требовало лечения за границей и, естественно, отстранения от хозяйственных дел. (Умер Николай Егорович в Майнце в 1875 г.).
Ещё при жизни Николая Егоровича, в 1858 году, за долги с торгов продаётся знаменитый дом Тимашевых, один из лучших в городе, расположенный в центре Оренбурга (ныне ул. Советская, 32). Здесь в 1830-1840-х гг. квартировали особо почитаемые оренбуржцами военные губернаторы П.П. Сухтелен и В.А. Перовский, останавливались А.С. Пушкин в 1833 г., цесаревич Александр Николаевич (Александр II) в 1837 г. и многие другие знаменитости. По редкой насыщенности истории этого дома литературными именами дом Тимашевых называют «Оренбургским Парнасом». Несмотря на смену владельцев – купцов Скворцовых, Ладыгиных, Хусаиновых – в истории оренбургской до наших дней здание неизменно именуется «домом Тимашевых».
Особенно угрожающим финансовое положение Тимашевых оказалось после отмены крепостного права. Постепенно в рассрочку распродавались земли. Арендаторы задерживали плату за землепользование, то ввиду неурожаев, то малых доходов (климат-то резко континентальный). Под угрозой продажи стояла любимая усадьба. Продажа её предоставила бы капитал, одни проценты с которого могли обеспечить с избытком всё семейство. Жертва же эта была непосильна, так дорого было оренбургское имение всем членам семьи. Старший сын, студент Николай Александрович, все отпуска проводит в Ташле, занимаясь поднятием доходности хозяйства: модернизирует винокуренный завод, мельницу, следит за ходом сельхозработ, овцеводством, проверкой счетов, устройством переселенцев. Составляются подробные отчёты отцу. К сожалению, этот ответственный молодой человек скончался при операции на желудке в 1877 году, за год до выхода отца в отставку с министерского поста.
Как видим, в семействе министра не было праздных членов. Таково было воспитание, таков был весь уклад семейной жизни «великого труженика».
Окруженный почётом, заслуженным уважением Александр Егорович скончался в Петербурге 20 января 1893 года на 75-м году жизни. Похоронили его на Никольском кладбище Александро-Невской лавры. Однако по его завещанию он был перезахоронен в Ташле, которую считал своей родиной. О прибытии останков экс-министра в Оренбург сообщила газета «Оренбургский край»: «20 мая с пассажирским поездом Оренбургской железной дороги были привезены останки покойного члена Государственного Совета генерал-лейтенанта Александра Егоровича Тимашева и сына его Николая Александровича для погребения в Ташле. Ко встрече собралась масса народу и местная администрация с оренбургским губернатором и наказным атаманом оренбургского казачьего войска Е.И. Ершовым во главе. Преосвященным епископом Макарием по чину совершено богослужение об упокоении душ усопших в сослужении с городским духовенством, причём произнесено слово. При встрече присутствовали делегации от города, от татар, от евреев».
P.S. Летом 2018 года в Ташле состоялось редкостно знаменательное по своей исторической значимости событие. Жители села и его гости стали свидетелями необычайного акта уважения к прошлому, памяти, благодарности, покаяния и... надежды. На площади в центре Ташлы некогда стояла белокаменная церковь во имя Покрова Пресвятой Богородицы, рядом с ней красовалась каменная фамильная усыпальница владельцев усадьбы Тимашевых: округлой формы, с цветными круглыми же окнами-витражами, с голубым внутри куполом, металлическими ступенями, ведущими вниз. Здесь, посредине склепа, в свинцовом гробу с круглым застеклённым окошком над лицом, покоилось набальзамированное тело министра Внутренних дел России Александра Егоровича Тимашева. В недоброй памяти безбожные времена и красавица-церковь, и великолепного вида часовня были разрушены «до основанья». Совершено кощунство с останками, вытащенными из склепа...
А 19 июня 2018 г. (в год 200-летия со дня рождения и 115-летия со дня смерти А.Е. Тимашева) по инициативе и при деятельном участии тогдашнего начальника Управления МВД России по Оренбургской области генерал-майора полиции Михаила Ивановича Давыдова, человека в земле нашей нового, поразившегося фактом небрежения к памяти выдающегося государственного деятеля России, в Ташле в торжественной обстановке на месте уничтоженной фамильной усыпальницы Тимашевых был установлен беломраморный памятный крест. Личное участие в церемонии митрополита Оренбургского и Саракташского Вениамина подняло торжество на высокий духовный уровень. Владыка в сослужении прибывших с ним церковнослужителей по положенному чину провёл молитвенное освящение памятного креста. Уважаемый пастырь сказал подобающую случаю проникновенную речь, назидая слушающих в истинах православной веры, уважении к традиционным народным ценностям, к своему историческому прошлому. В памятной церемонии приняли участие представители областной, районной, сельской администраций и личный состав тюльганской полиции. В кратких речах выступавших проявлялось глубокое уважение к феноменальной личности Тимашева. Выразительно озвучил суть происходящего момента первый вице-губернатор Сергей Балыкин. «Восхищает мысль, – сказал он, – какие великие люди рождались на нашей земле! Сколько ими было сделано для России!» Особо порадовало участников заключение его речи: «Самое главное, что люди об этом помнят!… По инициативе регионального УМВД совместно с правительством области и руководством Оренбурга сейчас решается вопрос, чтобы увековечить память Александра Тимашева на главной улице областного центра – Советской».
Редкостный по своей значимости объект нашего культурного наследия – дом Тимашевых (Советская, 32) – был построен в 1-й половине XVIII века, в первые годы основания Оренбургской губернии. Реконструированный несколько лет тому назад дом до сих пор пустует, в нём не завершены отделочные работы. Выдающейся, исторического значения акции – установлению памятного креста на месте захоронения – последовало замечательное продолжение. В последний день октября 2019 года у городского здания УМВД при участии уже нового начальника Управления Алексея Кампфа состоялось открытие великолепного памятника министру Внутренних дел России Александру Егоровичу Тимашеву. Исполнители – все оренбуржцы: скульптор Алексей Варгот, архитектор Сергей Бренёв, финансовое обеспечение благотворителей Руслана Лутфуллина и Сергея Чёрного. Все же столь значимые дела увековечивания в Оренбуржье памяти министра-феномена – результат поисковой деятельности сотрудников УМВД России по Оренбургской области: Александра Караванского, зам. начальника отдела информации и общественных связей, и директора Музея культурного центра УМВД Александра Гулая.
Логическим завершением культурного акта памяти, совести, покаяния и справедливости должно стать возвращение дому Тимашевых двух мемориальных досок, отмечавших его историческую ценность: в память пребывания в нём гения русской культуры Александра Сергеевича Пушкина (1833) и Цесаревича Александра Николаевича (1837) – и установление новой в честь выдающегося государственного деятеля России, достойнейшего из сынов земли оренбургской – Александра Егоровича Тимашева.
Ждём очередного варяга?...
