А вокруг все лица, лица
С волосами до земли,
Журавлиные синицы
И синичьи журавли,
На златом крыльце сидели —
(Здесь зачеркнуто…) Гляди
На бушлаты и шинели!
Хлеба дайте! Проходи!
Робы, блузы, платья, спины,
Маски, кепки, колпаки,
Свечи, фонари, лучины,
Проститутки, кабаки…
Кто поёт, кто матерится —
Власть издохла! Вот те на!
Тут — шампанское искрится,
Там — штыки и стремена…
Карнавал! Гуляй, людишки!
День последний! Судный день!
Ничего теперь не слишком!
Никому сейчас не лень!
Отойти! Остановиться!
Руки разбросать! Не тронь!
Вера — счастье несчастливцев —
Всех в огонь!
***
Бессмысленно былое ворошить –
Пока я к лучшей участи стремился,
Двадцатый век оттяпал полдуши
И треть страны, в которой я родился.
И я тому, признаюсь, очень рад –
Похерив все небесные глаголы,
Кремлядь не прикрывает куцый зад,
И близятся костры Савонаролы.
Приветствую тебя, Средневековье!
Мне обжигает лоб печать твоя!
Я жгу стихи, мешаю пепел с кровью
И смазываю петли бытия.
О, как они скрипят! Послушай, ты,
Бегущий мимо к призрачному раю!
Я для тебя – в лохмотьях красоты –
На дудочке поэзии играю.
***
Наливаются яблоки, ветви
пригнув до земли.
После долгих дождей в полный
рост поднимаются травы.
Дядька в Киеве верит, что
воду в Днепре москали
Отравили не корысти ради,
а ради забавы.
Украинская полночь для дядьки – тиха и темна –
Лучше времени нет перепрятывать польское сало…
Ко мне в полнолунье приходит Олесь Бузина,
И вселенской тоской от Обводного тянет канала.
Он садится за стол и усмешкой коверкает рот
И с пустого листа мои мысли наотмашь читает.
Дядька в Киеве верит, тоску буряковую пьёт
И из сердца (меня!) пятернёй на паркет выжимает…
***
Ты жил в тепле с красивою женой.
Я выживал наперекор судьбе.
Ты много лет смеялся надо мной.
А я был рад, что весело тебе.
Ты разучился отдавать долги.
Я научился терпеливо ждать.
Ты бросил дом, когда пришли враги.
А я тебе отдал свою кровать.
Ты ненавистью метишь путь земной.
Я всё тебе простил, и мне легко.
Ты зря топор заносишь надо мной –
Я тень твоя, а солнце высоко...
***
Позарастала жизнь разрыв-травой.
Мы в простоте сказать не можем слова.
Ушёл, чтоб не нарушить наш покой,
Безвестный гений, не нашедший крова.
Как в ржавых механизмах шестерёнки,
Скрипят стихи – поэзия мертва.
Мы днём и ночью пишем похоронки
На без вести пропавшие слова.
***
Прилетел ветерок, и проснулась волна на лимане –
Вроде так, пустячок, ведь бывало такое не раз…
Но стоит Крымский мост и морзянит огнями в тумане,
И на этом вполне можно было закончить рассказ.
Но мерцает строка, за стальные цепляется сваи,
Перебранкой машин подтверждая рожденье своё.
Теплоходик надсадно кричит и как будто взлетает,
И солёную воду винтами железными бьёт.
Разгорается день – на вчерашний совсем не похожий,
Приближая друг к другу влюблённые в жизнь берега.
И представить нельзя – можно только почувствовать кожей,
Что уже невозможно чужим поклоняться богам.
Так ликуй, человече! Ты смог, ты дерзнул, ты – достоин!
Говори в полный голос и полною грудью дыши!
Если инок – молись! Матерей защити – если воин!
Но дострой свою песню – иному сего не свершить!
СТАРЫЙ КРЫМ
Синее, синее, синее –
Из невозможных глубин…
Береговая линия,
И Александр Грин.
Что-то ещё… По осени
Солнце не жжёт, как оса.
У разбитной Феодосии
Рыжий каштан в волосах.
Вечер. Погодка купальная –
Пристань, кефаль, невода…
Не акварелька астральная –
А с огоньками вода.
Что-то ещё… Ранимое…
(Слышишь, как сердце стучит!?)
Грустное… Неповторимое…
И наизусть заучить!
***
Петь не умеешь — вой.
Выть не умеешь — молчи.
Не прорастай травой,
Падай звездой в ночи.
Не уходи в запой.
Не проклинай страну.
Пренебрегай толпой.
Не возноси жену.
Помни, что твой кумир —
СЛОВО, но не словцо...
И удивленный мир
Плюнет тебе в лицо!
* * *
Дождь походкой гуляки прошёлся по облаку,
А потом снизошёл до игры на губе.
Он сейчас поцелует не город, а родинку
На капризно приподнятой Невской губе.
И зачем я лукавую женщину-осень,
С разметавшейся гривой роскошных волос,
Ради музыки этой безжалостно бросил,
Чтоб какой-то дурак подобрал и унёс?
Я по лужам иду, как нелепая птица,
Завернувшись в видавшее виды пальто.
Этот сон наяву будет длиться и длиться…
Из поэзии в жизнь не вернётся никто!
МАРИНЕ
Растолкал облака ветерок.
В небе солнышко – мордочка лисья.
Прилетели ко мне на порог
Опалённые инеем листья.
Сгрёб граблями – чего их беречь –
Отгуляла пора листопада!
Я хотел эти листья поджечь,
А жена мне сказала: «Не надо…»
Лист озябший согрела в горсти
И поправила чёлку рукою,
А в глазах отразилось такое,
До чего мне вовек не дойти…
***
Хандрит отрывной календарь.
На стёклах раскосые знаки.
По улице ходит ноябрь
С глазами бездомной собаки:
То снежной крупой огорчит,
То хлюпнет в трубе водосточной,
То в вечность стихи отстучит
Размашистой дятловой строчкой
О том, что рябину давно
Склевали залётные птицы,
Что воздух пьянит, как вино,
И нужно уже торопиться
Цыплят на досуге считать,
Счета получая в конверте,
Заваривать чай и молчать,
И верить, что звёзды ответят.
ПОЛИНА
3 апреля 2017 года был совершен террористический акт
в Петербургском метрополитене
Не жар-птица в Неву уронила перо,
Не сошла на прохожих небесная манна —
В Петербурге у нас подорвали метро.
Рана!
Телефон, как змея… Он ужалить готов…
Сердце лопнет сейчас от малейшего звука…
Позвони! Хоть дыханье услышу без слов.
Мука!
Пальцы, как не мои…
Длинный, длинный гудок…
Вечность тянет своё в исполнении сольном…
Никогда еще не был я так одинок.
Больно!
Телевизор безжалостно ходит по мне,
Тычет в душу, в глаза —
крики, слёзы и стоны.
А в ушах, как стеклом по железу, лишь — «…вне зоны…»
* * *
Я просыпаюсь. Мой костер погас.
Лишь уголёк в золе едва мерцает.
Звезда, сгорая в небе, созерцает
Меня и этот мир в последний раз.
Трава в росе. Выходит из тумана
Осина и чуть слышно шелестит.
Повремени… Прошу… Ещё такрано...
Ещё дорожка лунная блестит.
Ещё волна песок не разбудила,
И чайка не расправила крыло,
И тайну мне ромашка не открыла,
И воду не тревожило весло.
Ещё чуть-чуть… Настраивают скрипки
Кузнечики… К травиночке-струне
Прильнула нотка маленькой улитки…
А я её не слышу в тишине.
Ещё мгновенье… И среди ветвей
Защёлкает, раскатится, зальётся,
Вступая из-за такта, соловей,
За ним другой… И рассмеётся солнце!
О, утро, несравненный музыкант!
Как можешь ты рождать такие звуки!
В отчаянье заламываю руки…
Вот мне бы на секунду твой талант!
РЕЧКА
Осязаемо, грубо, зримо,
Разбивая в щепу стволы,
Мимо скал, поселений мимо,
Завязав ручейки в узлы,
Раня пальцы о край небосвода —
(Зачерпни — обожжёшь лицо!),
Сквозь закаты и сквозь восходы,
Свозь сознанье — в конце концов! —
Как с мальчишкой со мной играя —
(Вся полёт — боль её легка!),
Ускользает, смеясь, босая —
Неслучившаяся строка…
