В русской литературе Н.М. Гутьяр известен как первый биограф И.С. Тургенева. Его работы о Тургеневе в 1900-е годы печатались в таких журналах, как «Вестник Европы», «Русская старина», «Литературный вестник». Архивные документы и публикации в оренбургской периодике дают представление о литературоведческой деятельности Гутьяра в оренбургский период его жизни.
Н.М. Гутьяр приехал в Оренбург в 1892 году. Биографические сведения о нём содержатся в формулярном списке, составленном в 1897 году в Оренбургском реальном училище, где он был преподавателем истории и географии¹.
Из формулярного списка следует, что Гутьяру в то время было 31 год (т.е. родился он в 1866 г.), что он православного вероисповедания, происходит из потомственных дворян, имения не имеет, женат на Анне Стефановне, детей нет.
Учился Н.М. Гутьяр в Московском университете. Он окончил курс со степенью кандидата в 1889 году и «по ходатайству историко-филологического факультета был оставлен на три года при университете без содержания, для подготовки к профессорскому званию» (с 27 октября 1889 г. по 21 октября 1892 г.) Затем, как сказано в формулярном списке, по предложению попечителя Оренбургского учебного округа от 19 сентября 1892 года Н.М.Гутьяр был определён преподавателем истории и географии в Оренбургский учительский институт (с 1 октября 1892 г.) Отмечено, что он «при поступлении на службу получил не взачёт оклад жалованья (216 руб. 99 коп.) и прогоны на две лошади на проезд от Москвы до Оренбурга (70 руб. 96 коп), всего 287 руб. 95 коп.»
В 1894 году, когда учительский институт был преобразован в реальное училище, Н.М. Гутьяр остался при училище, считаясь «прикомандированным» к нему, а официально был назначен преподавателем Оренбургского реального училища только в 1896 году.
По архивным документам можно судить об учебной нагрузке Н.М.Гутьяра. Так, в 1894 году он давал в неделю пять уроков географии и шесть уроков истории в I, II и III классах, получая жалованья 1176 руб. в год².
Но кроме учебно-воспитательской работы, на него возлагались и другие обязанности: в 1894 году он был избран членом хозяйственного комитета училища и до 1895 года ведал библиотекой.
Как следует из формулярного списка, в 1895 году ему «по предложению г. попечителя учебного округа» были «предоставлены уроки по педагогике в VII и VIII классах Оренбургской женской гимназии».
В 1894 году Н.М. Гутьяр включился в работу по составлению статистических таблиц об учебных заведениях Оренбургского учебного округа. Об этом свидетельствует следующий рапорт, поданный им директору училища:
«Рапорт.
Вследствие распоряжения его превосходительства господина попечителя Оренбургского учебного округа имею честь покорнейше просить Ваше превосходительство прилагаемые при сём
1. объяснительную записку по плану переписи учебных заведений,
2. план переписи учебных заведений,
3. ведомости № 1а, 1б, 2, 3 и 4
представить на благоусмотрение его превосходительства господина попечителя Оренбургского учебного округа.
Оренбург. Сентябрь 16 дня 1894 года.
Преподаватель Н. Гутьяр»³.
В 1896 году, как отмечено в формулярном списке, «за труды по составлению статистических таблиц об учебных заведениях Оренбургского учебного округа» Н.М. Гутьяр «получил пособие в размере двухсот рублей из специальных средств реального училища».
Вскоре по приезде в Оренбург Н.М. Гутьяр активно включился в общественную жизнь города. Уже 23 сентября 1893 года он был «резолюцией г. оренбургского губернатора, по сношению с г. управляющим Оренбургским учебным округом, определён секретарём Оренбургского статистического комитета». В этой должности он быстро проявил себя и 6 декабря 1895 года был награждён орденом св. Станислава 3-й степени.
В 1897 году «за труды по первой Всеобщей народной переписи» Н.М. Гутьяр был «пожалован тёмнобронзовой медалью».
Н.М. Гутьяр стал также действительным членом Оренбургской учёной архивной комиссии и включился в краеведческую работу. В газете «Оренбургский край» за 18 мая 1894 года (№ 200) он поместил «Заметку по поводу статьи И.В. Будрина «К вопросу об изучении Оренбургской губернии». Присоединяясь к мнению её автора о необходимости лучше организовать деятельность местного общества по изучению края и вовлечь в неё больше людей, готовых работать серьёзно, Н.М. Гутьяр призывает интеллигенцию участвовать в деятельности Оренбургской учёной архивной комиссии. Вместе с тем он указывает на её бедственное положение. Из-за недостатка средств она не может приобрести дом, за бесценок предлагаемый ей военным ведомством, и «крупные богатства архива оренбургского генерал-губернаторства гниют в холодных и сырых лавках гостиного двора, сваленные туда без всякого порядка». Архивная комиссия, считает Н.М. Гутьяр, заслуживает не меньшего внимания, чем находящийся в гораздо лучшем состоянии Оренбургский отдел Русского географического общества. Это выступление имело большое значение в момент, когда обсуждались вопросы, жизненно важные для Оренбургской архивной комиссии.
Важное место в жизни Н.М.Гутьяра занимала просветительская деятельность. Он систематически выступал с сообщениями по истории и литературе перед учащимися реального училища, с публичными лекциями на разные темы и со статьями в газетах «Оренбургский листок» и «Оренбургская газета».
16 октября 1892 года директор учительского института докладывал попечителю Оренбургского учебного округа, что только что прибывший преподаватель Н.М.Гутьяр изъявил желание «произнести речи» по поводу наиболее знаменательных событий отечественной истории на следующие темы: «О взятии Плевны», «О покорении Новгорода», «Об избрании Михаила Фёдоровича Романова на царство», «Труженики науки русской истории»⁴. Из отчётов о деятельности реального училища за последующие годы выясняется, что 28 октября 1894 года Н.М. Гутьяр выступил перед учащимися с докладом на тему: «И.С. Тургенев как историк русского общества»⁵, а 6 мая 1900 года произнёс речь об А.В. Суворове на торжественном чествовании столетней годовщины со дня смерти генералиссимуса⁶.
8 марта 1898 года в зале городского общественного собрания состоялась публичная лекция Н.М. Гутьяра на тему: «Идея прогресса и её извращение», а вырученные деньги поступили в пользу воскресной женской школы. Как писала 15 марта газета «Оренбургский листок», лекция «благодаря дешёвым ценам и прекрасной цели привлекла в зал много публики и дала полный сбор», а в «Оренбургской газете» за 1 марта сообщалось, что «лекция возбудила большой интерес и лектор был награждён шумными аплодисментами».
21 марта 1899 года Н.М. Гутьяр прочёл публичную лекцию «И.С. Тургенев в Берлинском университете», также вызвавшую газетные отклики.
Н.М. Гутьяр активно сотрудничал с оренбургскими газетами. «Оренбургский листок» за 3 декабря 1895 года (№ 49) поместил его рецензию на опубликованный в Петербурге перевод английской книги Дж. Леббока «Как надо жить». Она привлекла его внимание постановкой вопроса, подобного тем, которые «с лёгкой руки графа Л. Толстого» вызывали возрастающий интерес в русском образованном обществе.
Рецензия Н.М. Гутьяра на книгу Д.В. Смирнова «Аксаковы» появилась в «Оренбургском листке» 21 января 1896 года (№ 3). Анализируя этот популярный очерк, он критиковал ходячие взгляды на славянофильство, которое считал «поучительным и интересным литературным и общественным движением».
В 1896 году неофициальная часть газеты «Оренбургских губернских ведомостей» начала выходить самостоятельно, а в 1897 году она получила название «Оренбургская газета». С этим изданием у Н.М. Гутьяра установилась прочная связь. Здесь печатались его заметки, связанные с деятельностью статистического комитета. Это видно из сохранившейся в ГАОО его переписки 1896 года с редактором Н.Г. Ивановым⁷.
Так, 19 января 1896 года Н.М.Гутьяр предложил перепечатать в газете статью «Русские в Бухаре в 1820 году», которая была написана участником посольства и ранее появилась в «Справочной книжке Оренбургской губернии» за 1871 год (лл. 29 – 29 об.). Он писал:
«Милостивый государь Николай Георгиевич!
Из прилагаемой при сём справочной книжки на 1871 год Вы, может быть, найдёте удобным перепечатать в неофициальной части (в номерах трёх или четырёх) статью «Русские в Бухаре». Она, кажется, довольно любопытная, по крайней мере, на неё прицеливалась «Туркестанская газета», но, конечно, перепечатать её без разрешения статистического комитета не могла. Книжку эту теперь почти нигде нельзя достать, поэтому, по миновании в ней надобности, соблаговолите возвратить в комитет.
Готовый к услугам Н. Гутьяр»⁸.
Статья начала печататься в газете 6 февраля (№ 6) с продолжением, причём было указано, что она доставлена Гутьяром.
Тогда же, 19 января 1896 года Н.М. Гутьяр сообщал редактору, что М.А. Галамиев, заведовавший метеорологической станцией реального училища, согласен публиковать в газете сводки о погоде. Он писал: «Я передал Вашу просьбу г. Галамиеву, преподавателю естественной истории. Последний выразил готовность доставлять еженедельно метеорологический бюллетень для неофициальной части. Бюллетени эти, кроме «Губернских ведомостей, нигде не будут напечатаны, ни раньше, ни позже (ранее, в прошлом году, они печатались в «Тургайской газете»)... Г. Галамиев будет вполне вознаграждён за это, если будет получать экземпляр «Неофициальной части»⁹.
Показательна следующая записка Н.М. Гутьяра:
«Многоуважаемый Николай Георгиевич!
В хронике ближайшего неофициального номера, мне кажется, лучше всего поместить такую заметку: «Российское Телеграфное Агентство в конце прошлого месяца обратилось с просьбой к начальнику губернии рекомендовать лицо, могущее принять на себя обязанности агента и корреспондента Российского Телеграфного Агентства по Оренбургской губернии. Его превосходительство В.И. Ершов указал на секретаря местного Губернского статистического комитета, и на днях Н.М. Гутьяр получил надлежащее удостоверение от директора-распорядителя Агентства. Таким образом, Оренбург отныне со своими часто интересными и заслуживающими печати фактами общественной жизни, нужно надеяться, будет обращать на себя несколько большее внимание в столичной прессе»¹⁰.
В 1898 – 1899 годах в «Оренбургской газете» была опубликована целая серия статей
Н.М. Гутьяра. Она начиналась рецензией на сочинение Л.Н. Толстого «Что такое искусство» (№ 289, 347), а затем последовали пятнадцать статей об И.С. Тургеневе, исследованием творчества которого Н.М. Гутьяр начал заниматься уже давно.
Активная творческая деятельность Н.М. Гутьяра прервалась в 1899 году, когда у него произошло несчастье: тяжело заболела жена. О трудном положении, в котором оказалась семья, свидетельствует донесение директора реального училища М.А. Зернова, направленное попечителю Оренбургского учебного округа 3 марта 1899 года.
«Имею честь представить при сём на благоусмотрение и зависящее распоряжение Вашего превосходительства рапорт преподавателя Н. Гутьяра о выдаче ему пособия на лечение жены его в количестве трёхсот рублей из специальных средств вверенного мне училища.
Из прилагаемого при сём медицинского свидетельства врача Исакова видно, что жена г. Гутьяра должна провести лето сего года на юге России и, следовательно, на лечение её потребуются значительные денежные расходы, а посему я имею честь покорнейше просить Ваше превосходительство выдать г. Гутьяру пособие в количестве 300 руб. из специальных средств вверенного мне училища. Специальных средств имеется 5190 руб. 16 коп.»¹¹
Ответ, датированный 7 марта 1899 года (там же, л. 25), гласил: «Вследствие представления от 3 сего марта уведомляю Ваше превосходительство, что я разрешаю выдать преподавателю вверенного Вам училища Гутьяру в пособие на лечение жены двести рублей из специальных средств училища».
8 июня 1899 года Н.М. Гутьяр подал директору прошение «об увольнении его в отпуск на летние каникулы в город Москву и в пределах Российской империи»¹². Как тогда полагалось, он сообщил свой московский адрес в отдельной записке: «Москва, Большая Московская гостиница (против Иверских ворот)».
Эта записка находится в другом архивном деле¹³. Здесь же, на листе 50 помещён рапорт Н.М. Гутьяра об отпуске, датированный 6 июня следующего, 1900 года: «Отправляясь с надлежащим разрешением в отпуск на лето с 7-го числа сего июля, имею честь донести, что адрес мой будет следующий: г. Черкассы Киевской губернии, станция железной дороги Днепр – Красное». А через месяц, 7 июля, он отправил с этой станции телеграмму: «Вследствие смерти жены и собственного нездоровья в срок явиться не могу».
Возможно, Н.М. Гутьяр в Оренбург больше не вернулся. В отчёте о состоянии реального училища в 1900 году¹⁴ указано, что в этом году им было пропущено много уроков. Так, за первое полугодие 1900-1901 учебного года из 120 уроков он пропустил 70 «по нахождению в отпуске».
С 8 октября 1900 года на место Н.М. Гутьяра был назначен новый преподаватель. В том же отчёте значится: «За перемещением преподавателя истории и географии надворного советника Николая Гутьяра уроки истории и географии передаются перемещённому в Оренбургское реальное училище с 8 октября преподавателю Елизаветинской женской гимназии Александру Ивченко».
Удивительно, что столь напряжённая педагогическая и общественная деятельность не помешала научно-исследовательской работе Н.М. Гутьяра как историка и литературоведа.
Большое значение для оренбургского краеведения и вообще для русской исторической науки имело осуществлённое Н.М. Гутьяром издание «Истории Оренбургской» П.И. Рычкова (1712–1777). В 1894 году на заседании Оренбургского статистического комитета он доложил, что в городской общественной библиотеке хранится рукописная копия этого сочинения, которую следует напечатать. Комитет согласился с этим предложением. Н.М. Гутьяр проделал огромную работу по расшифровке рукописного текста, подготовке его к печати, составлению комментариев и составлению именного указателя. В течение 1895 года «История Оренбургская» печаталась в газете «Оренбургский листок», а в 1896 году вышла отдельным изданием под редакцией и с примечаниями Н.М. Гутьяра. В 1897 году в Оренбурге вышла книга Гутьяра «Из воспоминаний о Ф.И. Буслаеве», известном русском филологе, фольклористе, философе, профессоре Московского университета (преподавал в нём с 1846-го по 1881 год), имевшем учёную степень доктора русской словесности и доктора теории и истории искусств, члене-корреспонденте Академии наук по отделению русского языка и словесности, специалисте по древнерусскому искусству и древнерусской письменности, известного исследованиями по иконографии и орнаментике византийского, романского и готического стилей, авторе «Исторической грамматики русского языка», первого методического руководства в двух томах «О преподавании отечественного языка». Ф.И. Буслаев был почётным членом Петербургского, Казанского и Новороссийского университетов, Казанского общества истории и археологии, Петербургского археологического общества, Московского общества этнографии, Французского лингвистического общества и т. д.
В 1898 –1899 годах в «Оренбургской газете» была опубликована целая серия статей Н.М.Гутьяра. Первой была рецензия на помещённые в журнале «Вопросы философии и психологии» пять глав сочинения Л.Н. Толстого «Что такое искусство?»¹⁵
Начало рецензии звучит несколько иронично: «Если гр. Толстой теперь уже не художник, то был таковым несомненно, поэтому названная статья должна представлять большой интерес для читателей, несмотря на всегдашнюю манеру Льва Николаевича оспаривать всякое установившееся мнение, будь оно истинно или ложно — безразлично» (№ 289). Гутьяр, приводя выдержки из рассуждений Л. Толстого о том, что музыканты, поэты, живописцы «дичают» в своих исключительных занятиях, становятся тупыми и односторонними специалистами, «умеющими только вертеть ногами, языком или пальцами», насмешливо подчёркивает, что «в числе вертящих языком находятся Шекспир, Гёте, Пушкин, в числе вертящих пальцами — Моцарт, Бетховен, Рубинштейн...» Соглашается Гутьяр с Л. Толстым лишь в том, что «искусство есть одно из средств общения людей между собою».
Во второй части рецензии (газета № 347) Гутьяр анализирует следующие напечатанные главы (6—9) работы Толстого, в которых утверждается, что современное писателю искусство есть «результат религиозного безверия и отчуждённости имущих классов от толпы», что оно «обеднело содержанием». Автор во многом признаёт данную в статье критику состояния развития искусства, считает вполне доказательными примеры Л. Толстого – «несколько действительно непонятных стихотворений декадентов» и «несколько безобразных картин современных символистов и импрессионистов вроде Стука, Саши Спейдера и других», соглашается с указанными писателем причинами появления поддельного искусства. Интересна для Н.М. Гутьяра и данная Л.Н. Толстым классификация «истинного искусства... по степени идеальности»: искусство, «которое передает 1) чувства, вытекающие из любви к богу и ближнему», 2) чувства отвращения, негодования, презрения к «явлениям, противным любви к богу и ближнему», 3) чувства «житейские», «самые простые».
Затем в газете последовали пятнадцать статей об И.С. Тургеневе, исследованием жизни и творчества которого Н.М. Гутьяр начал заниматься уже давно.
Первая статья «К биографии И.С. Тургенева»¹⁶ явилась своеобразным откликом на выход полного собрания сочинений И.С. Тургенева в приложении к журналу «Нива». Говоря о значимости этого события, Н.М. Гутьяр подчёркивает необходимость определения «правильных взглядов на творчество и личность автора», освобождения от «нелепых суждений» о Тургеневе, обвинений его в ретроградстве, незнании России, в подыгрывании нигилистам и революционерам, в создании героев по преимуществу слабохарактерных и т.п. Гутьяр отмечает, что во всех статьях биографического характера говорится о том, что арест Тургенева последовал за отдельное издание «Записок», «тогда как «Записки охотника» были выпущены отдельным изданием как раз после ареста его».
Н.М. Гутьяр перечисляет материалы, появившиеся после смерти писателя: публикация более 1500 писем его, «слишком 200 писем хранится не опубликованными в Петербургской публичной библиотеке», известны воспоминания Анненкова, Полонского, Григоровича, Стасова, Фета и др. Между тем, напечатаны лишь небольшие и неполные биографические очерки И. Ивановым и Венгеровым. По мнению автора, критико-биографический очерк Венгерова уже давно является устарелым, «да и биографическая часть доведена в нём лишь до 60-х годов», и остаётся единственным лишь труд И. Иванова. Кроме того, «не достает ещё подробного изучения нашей журналистики за последние десятилетия жизни Тургенева».
Исходя из этого, Гутьяр ставит перед собой задачу создания полного жизнеописания И.С. Тургенева, а на свои статьи, переданные редакции «Оренбургской газеты», предлагает смотреть как на предварительные наброски отдельных глав биографии писателя.
Во второй статье, посвящённой биографии Тургенева¹⁷, Н. Гутьяр рассматривает периоды литературного творчества (первый период — до начала второй половины 50-х годов, т.е. до появления романа «Рудин», второй – после); анализирует первый — неудавшийся — опыт социального романа И.С. Тургенева, по сути предысторию романа «Рудин» (от неоконченного романа в печати остался отрывок «Собственная господская контора», помещённый в «Московском вестнике»).
Гутьяр считал, что для понимания личности писателя очень важно разобраться во взаимоотношениях Тургенева с его современниками, выявить его преданных и искренних друзей. Нам могут показаться непривычными, но и любопытными некоторые характеристики, данные Гутьяром современникам Тургенева в статье «Тургенев и Белинский». Он пишет: «При глубоком понимании людей, при знании сердца человеческого, Тургенев думал, однако, об окружающих его лучше, чем они стоили: он не скоро убедился в односторонности Гончарова, Толстого и Достоевского, он не сразу порвал с Некрасовым, стремясь всячески извинить нравственный цинизм этого литературного карьериста, он был чрезмерно снисходителен к таким поверхностным людям, как Панаев... У Ивана Сергеевича никогда не было в характере... боевых качеств, и нередко окружавшие его смотрели на него сверху вниз, чуть ли не как на ребёнка, которого можно любить, журить, дразнить, баловать, но не уважать. Такое отношение к Тургеневу и было причиной резких столкновений его с Гончаровым, Толстым, Некрасовым, Достоевским, Фетом»¹⁸.
Большое внимание литературовед уделил разрыву Тургенева с редакцией журнала «Современник», посвятив этой теме большую статью, помещенную в трёх номерах «Оренбургской газеты» (№ 392, 393, 394), где характеризует прежде всего взаимоотношения Тургенева и Некрасова, Тургенева и Чернышевского, – попытки Н.А. Некрасова вернуть Тургенева в число сотрудников журнала и заявления Н.Г. Чернышевского об их с Тургеневым идейных разногласиях. Гутьяр напоминает о том, что Тургенев печатался в «Современнике» с 1847 года, на страницах его появилось 20 «охотничьих» рассказов, составивших потом «Записки охотника», печатались «Рудин», «Дворянское гнездо»; прослеживает, как усложнившиеся с конца 1859 года отношения (последняя вещь Тургенева, появившаяся в этом журнале, – «Гамлет и Дон-Кихот» – 1860 г.) привели в 1862-м к полному разрыву19.
Он приводит отрывок из письма И.С. Тургенева А.И. Герцену (1861 г.): «С «Современником» и Некрасовым я прекратил всякие сношения, что, между прочим, явствует из ругательств amonadresse почти в каждой книжке: я велел им сказать, чтобы они не помещали моего имени в числе сотрудников, а они взяли и поместили его на самом конце. Что тут делать?»²⁰
Окончательный разрыв Тургенева с «Современником» произошёл после критического разбора романа «Отцы и дети» Антоновичем.
К преданным и искренним друзьям Тургенева Гутьяр относит В.Г. Белинского. Их отношения он анализирует, основываясь на письмах и воспоминаниях, приводит рассказ Стасюлевича о желании Тургенева быть похороненным рядом с могилой Белинского. Интересно одно из размышлений литературоведа, основанное на анализе писем писателя: «При оценке влияния Белинского на литературную деятельность Тургенева нас не должно смущать следующее признание последнего: «он (Белинский), после первого приветствия, сделанного моей литературной деятельности, весьма скоро и совершенно справедливо – охладел к ней». В объяснение этого факта Тургенев пишет: «Белинский с добродушным снисхождением, с сочувственным жаром поощрял начинающих писателей, в которых признавал талант, поддерживал их первые шаги, но он строго относился к их дальнейшим попыткам, безжалостно указывал на их недостатки, порицал и хвалил с одинаковым беспристрастием». И в доказательство справедливости своего мнения Тургенев ссылается на охлаждение Белинского к Некрасову и Достоевскому. Комментируя этот пример, Гутьяр поясняет, что Белинский «разочаровался в Некрасове и Достоевском прежде всего, как в нравственных личностях, а затем охладел и к их литературной деятельности. Личность же Тургенева с годами лишь получала большую цену в глазах критика»²⁰.
Особое внимание Н.М. Гутьяр уделяет отношениям И.С. Тургенева с членами семьи Аксаковых, посвятив этой проблеме тоже несколько статей. Литературовед отмечает интерес И.С. Тургенева к произведению С.Т. Аксакова «Семейная хроника» и восторженную оценку, данную «Запискам ружейного охотника Оренбургской губернии» сначала в заметке для «Современника», а потом в рецензии. Сергей Тимофеевич привлекал Тургенева к своим «охотничьим» изданиям. Тургенев написал рассказ «О соловьях» для издания С.Т. Аксакова «Рассказы и воспоминания охотника о разных охотах» и просил Аксакова написать для «Современника» статью о Державине, но Аксаков отказался, ибо был «задет насмешками Панаева» в № 2 «Современника».
Безусловно, отношения «западника» Тургенева и славянофилов Аксаковых не были простыми. Гутьяр отмечает, что «Ив. Аксаков был ближе по своим взглядам к Тургеневу, чем брат его Константин». Про последнего И. Аксаков писал в 1851 году, что он «безо всякой внутренней душевной боли способен заклеймить проклятием 9/10 человечества и давно не считает людьми бедные народы Запада, а чем-то вроде лошадиных пород»²¹.
Иван Аксаков навещал Тургенева в Спасском, встречался с ним за границей.
Анализируя отношения Тургенева и Аксаковых, их встречи в Абрамцеве, куда приезжал Тургенев в 1850-е годы, Гутьяр опирался на известные в то время 42 тургеневских письма и 56 — аксаковских. Он считал, что как ни интересны письма Сергея Тимофеевича, но переписка со старшим его сыном важнее для биографии Тургенева. Общение с Константином Аксаковым убедило Ивана Сергеевича «в односторонности взглядов своего противника» и «утвердило в его западничестве». Тургенев пришёл в конце концов к выводу, что обе спорящие стороны «горбаты – только в разные стороны», а горбатого могила исправит — так он высказался в одном из писем своих к Аксаковым²².
По мнению Гутьяра, различие во взглядах, литературные нападки не портили личных отношений, ибо личное благородство, душевная чистота и идеализм Константина Сергеевича не делали эти споры тяжёлыми и неприятными. Константин даже не счёл за обиду, что Тургенев не исключил в отдельном издании «Записок охотника» страниц в «Однодворце Овсянникове» о Любозвонове, в фигуре которого Аксаковы признали Константина. Комментируя эти споры, Гутьяр приходит к выводу: оба противника были почти одинаково сильны по части знакомства с историей. «Если К. Аксаков превосходил Тургенева основательным знанием первоисточников древней русской истории, то Иван Сергеевич брал лучшим знакомством с трудами западных историков, то есть общим историческим образованием, также превосходным знанием истории как русской, так и иностранной литератур»²².
Близка к статьям об Аксаковых и Тургеневе публикация Гутьяра в «Оренбургской газете» под названием «Тургенев и польский вопрос». Автор статьи полагает, что Тургенев, не будучи политиком по преимуществу, «обладал той суровостью взгляда, известной прямолинейностью, какие необходимы для подобных деятелей»²³, и не мог не высказать своего отношения к польскому вопросу в связи с бунтом 1863 года. Это отношение вначале было либеральным, затем «под влиянием бунта 63-го года, носящее следы разочарования, а потому несколько сдержанное и недоверчивое». В статье приводятся факты, отражающие сложные отношения писателя в этот период с газетой И.С. Аксакова «День».
Работая над биографией И.С. Тургенева, Н.М. Гутьяр постарался посетить родину писателя – Спасское-Лутовиново. Это удалось сделать исследователю в оренбургский период жизни — в июне 1898 года. Статьи под названием «На родине Ивана Сергеевича Тургенева» появились в «Оренбургской газете» в том же году. Первой статье предпослан эпиграф, взятый из последних писем писателя: «Поклонитесь от меня дому, саду, моему молодому дубу — родине поклонитесь, которую я уже, вероятно, не увижу»²⁴. В статье подробно описано состояние усадьбы, господского дома и даже представлен план усадьбы, на котором указано расположение 15 комнат, флигеля, кухни, людской. Далее следует рассказ о некоторых комнатах барского дома: библиотеке, насчитывающей более 5 000 томов, гостиной, где писателем была разыграна комедия сообща с гостями Григоровичем, Дружининым, Боткиным, комнате № 5 – «казино», где ночевала артистка Савина; об 11 старинных лутовиновских портретах, диванах, костылях Ивана Сергеевича – «уцелевших свидетелях жестоких припадков подагры»; о кабинете, где находится портрет отца писателя. С грустью пишет Н.М. Гутьяр о часовне, церкви, саде, дубе, посаженном Иваном Сергеевичем недалеко от любимой им беседки из лип, двойной сосне с вырезанными на ней цифрами и афоризмами²⁵.
Н.М. Гутьяр публиковал свои работы не только в оренбургских газетах. В четвёртом выпуске «Трудов Оренбургской учёной архивной комиссии» напечатана статья литературоведа «К биографии И.С. Тургенева», в которой рассказывается о дружеских отношениях писателя и знаменитого артиста М.С. Щепкина и приводится ещё неопубликованное письмо Тургенева к Щепкину, «доставленное в подлиннике Оренбургской учёной архивной комиссии Варварой Петровной Щегловой, сестра которой была замужем за внуком М.С. Щепкина»²⁶.
Статья интересна анализом истории напечатания и постановки пьесы «Нахлебник», посвящённой М.С. Щепкину, – пьесы, которую долгое время цензура не допускала ни к печати, ни к постановке на сцене. Следует отметить тщательность этого анализа, внимание литературоведа к любым мелочам, например, к неточностям в комментариях к парижским письмам Тургенева к Виардо, опубликованным в «Московских ведомостях» в 1898 году (№ 266).
Позже, уже уехав из Оренбурга, Н.М. Гутьяр издал свою основную литературоведческую работу о Тургеневе: «Иван Сергеевич Тургенев. Биография» (Юрьев, 1907), созданную на основе его статей и работ («Тургенев во Франции», «Тургенев в Берлинском университете», «Разрыв Тургенева с «Современником» и др.), многие из которых были написаны в Оренбурге.
В 1910 году в Санкт-Петербурге вышла в свет работа Н.М.Гутьяра «Хронологическая канва для биографии И.С. Тургенева» – это была первая хронологическая летопись жизни и деятельности писателя.
После 1917 года Н.М. Гутьяр работал в Краснодарском педагогическом институте, был доцентом. Последняя его работа «Поездки И.С. Тургенева в Англию» вышла в 1929 году в сборнике «Труды Кубанского педагогического института».

ПРИМЕЧАНИЯ:

1. ГАОО. Ф. 82, оп 1, № 174
2. ГАОО. Ф. 82, оп. 1, № 181, л. 50
3. ГАOO, Ф, 82, оп. 1, № 185, л. 42
4. ГАОО. Ф. 81, оп.1, № 163, л. 16;
5. ГАОО. Ф. 81 оп. 1, № 181, л. 36 об.;
6. ГАОО. Ф. 82, оп. 1 № 64, л. 5 об.
7. ГАОО. Ф. 11, оп. 3, № 3645.
8. Там же
9. Там же, лл. 20-20 об, 24
10. Там же, лл. 76-76 об., 115 — 115 об.
11. ГАОО, ф. 82, оп. 1, № 47, л.21.
12. Там же, л. 72
13. ГАОО, ф. 82, оп.1, № 48, л. 33
14. ГАОО. Ф. 82, оп. 1, № 64, лл. 22 об., 74 об., 77 об.
15. Гутьяр Н.М. «Что такое искусство?» гр. Л.Н. Толстого// Оренбургская газета, 1898, №№ 289, 347
16. Гутьяр Н.М. К биографии И.С. Тургенева//Оренбургская газета, 1898, № 282
17. ГутьярН.М. К биографии И.С. Тургенева//Оренбургская газета, 1898, № 287
18. Гутьяр Н.М. Тургенев и Белинский//Оренбургская газета, 1898, № 385
19. Гутьяр Н.М. Разрыв Тургенева с «Современником». // Оренбургская газета, 1898, № 392,393, 394
20. Там же. № 392
21. Гутьяр Н.М. Тургенев и семья Аксаковых// Оренб. Газ. 1898, № 304
22. Указ. Соч. //Оренб. Газ. 1898, № 307
23. Гутьяр Н.М. Тургенев и польский вопрос// Оренб. Газ. 1898, № 369
24. Гутьяр Н.М. На родине И.С. Тургенева//Оренб. Газ. 1898, № 481
25. Указ. Соч. № 482
26. Гутьяр Н.М. К биографии И.С. Тургенева// Труды Оренб. Учёной архивной комиссии. Вып. IV, Оренбург, 1898