Ты это утро, лето, дым с трубой
Запомни, странник, как само собой,
И, прежде чем уйти к домам другим,
Скажи владельцу дома: не судим

Ты будешь, потому что не судил,
Лелеял, привечал и другом был,
И твой заоблачный, но прирождённый сад
Встречает странников который год подряд.

Пускай стоит гостеприимный дом,
Пускай цветут все яблони кругом,
И сколько б мы ни странствовали, бит
Нас в этом доме вечно ждёт Хамит.

1 Бит (татарский) – ведь, же. 

                    * * *
                                    Инне Игнатковой

Возвращались ангелы с работы
На разбитых старых «жигулях»,
Выплетая кренделя руля,
Вписывались нежно в повороты

И молили жаркими устами,
Чтоб скорей доехало авто.
Их, крылатых, не хранит никто –
Знал хранитель каждый наш усталый.

Знали: на Мамайском серпантине
С проезжающих налог большой,
Бренным телом, вечною душой
Многие за скорость заплатили.

Потому-то ангелы спешили
В горний дом к себе не торопясь,
И слепила из окна машины
Снежных крыльев трепетная вязь.

Но на самом вышнем повороте
Вылетел навстречу юный жлоб –
Уходя от столкновенья в лоб,
Ангельский «жигуль» сорвался в пропасть.

Глядя на обрывки белых крыл,
Стоя над обломками машины,
Выдохнул инспектор в скромном чине:
«Не убереглись». И закурил.

…Словно дезертиров их встречали:
Драпанули, мол, с передовой!..
Райского потом плеснули чаю –
Всё-таки бойцы пришли домой.

Мирно засыпала рать босая
На скрипучих койках. Обходил
Воинов архангел Михаил,
Силы возвращал, перстом касаясь.

Умеряя суетность и прыть,
Чуть дрожали крылья над кроватью.
Крылья – это чтобы укрываться
И, конечно, чтобы вас укрыть.

  «EL CORONEL NO TIENE
NADIE QUIEN LE ESCRIBA»²

                                   Алексею Хальзунову

Словно последняя треть сигареты
Жизнь догорает. И что в этой трети?
Яд и смола, безысходность и тягость –
Всё, что предвидится, всё, что осталось.

Мрачный полковник с сержантскими лычками
Связан тоской с электронными кличками.
Старый смешной идиот (как посмел?),
Каждое утро он ждёт твой e-mail.

Вновь удалось дотянуть до рассвета,
День разгорается, как сигарета, –
Яд и смола в ожиданье письма,

Медленно горло сжимает тесьма
Сизого дыма. Заложен ответ
В адрес: рolkovniku [собака] pisem [точка] net

2 Полковнику никто не пишет.

                  СТРЕЛКА

Наши поезда шли почти
                 параллельно. Домой спеша,
Вскоре мой помчал на восток, а
                             ваш повернул на юг.
Глядя из немытого окна, я
                          болезненно морщился,
Соглашаясь с вами, что дело не
                                  в сплетеньи рук,

Что куда важней соединение
                                 душ человечьих.
И вы, конечно, слышали, как,
                             от боли едва дыша,
С кровью отрывалась от вашей
                                   души навечно
Моя
Душа.

              * * *
Между грядок грядущего,
Между списанных спин
Мне не надо ведущего,
Я управлюсь один.

Пролечу без пропеллера
Над ручьём и жнивьём.
Разве мало пропели мы?
Разве мало живём?

Снова сутки отстукали,
Снова год отгудел.
Маясь горюшком луковым,
Углядишь свой удел.

А кругом беспредельная,
Запредельная степь!
Только с ней и поделишься,
Попытаешься спеть.

И споёшь, как прикаянный,
И подумаешь всклянь:
Что мне ворог прикаркнутый,
Что мне мелкая дрянь!

Между грядок грядущего,
Где ручьи и жнивьё,
В ожидании лучшего
Вечное ё-моё!

                     * * *
                                  Алексею Остудину

Мы в этой жизни всё видали: гвозди
И шило, мыло, смерть, истоки Нила.
А мне запомнилось, как мама Раму мыла,
Чтоб с ним и Шивой повести нас в гости.

А в тех гостях встречает нас Ганеша,
Гофрированным хоботом хитро
Кладёт кусочек торта, льёт ситро.
Он знает всё, наверное, конечно.

В колхозе карму пашет каждый день
С татуировкою «ТуркВО» на пузе.
Я по субботам в бане в Сов. Союзе
Ещё и не такую видел хрень.

Приголубила мама свой бокал,
Дорюхали восьмую рюмку гости…
А мама нас надёжно держит в горсти,
Пока мы живы, и она – пока…

Но праздник вскоре вышел вон,
И карамелью выдохло ситро,
В моём селе никто не рыл метро,
Лишь силосную яму. Вот и вонь.

Мы шли домой. И мамино объятье
Меня держало крепко. И в полтакта
Она секла рукою воздух. Резус-фактор
Не позволял ей подарить мне братьев.

        ЗОЛОТО ДУРАКОВ

Нашему дорогому пародисту-
дарвинисту Сергею Салдаеву

Господа Бога отнюдь не беси,
Зря не пиши стихов
В час, когда сыплется с небеси
Золото дураков.
Но километры дубовых рощ
Строем прут на Стихи.ру,
Их малохольная зомби-мощь
Салдаеву – под секиру!
Я и сам молодой был такой дурак,
Заползал, точно рак в овраг:
«Рощи прекрасны, рябины красны,
Великолепием ясным
Землю укроют до самой весны…»
Просят добром: заткнись!
Можешь не писать – посиди в тиши,
Можешь не писать – не пиши!
Бледная юность! Как бестолков
Клавишный стук стихов –
Не добывает насущного хлеба.
Сыплется, сыплется с вечного неба
Золото дураков.