Я иду по асфальту, по плитам, по небесам –
И взметается пыль, и бегут по дорогам тени!
Миг рождения славен, он остаётся там,
Где весна всё прощает и открывает двери.
Где скользит по ресницам солнце, играет свет,
Оживают цветы под усталой и хитрой елью.
Мы проснёмся опять через несколько тысяч лет –
Обновим свои души с первым рывком капели.
Утопает печаль в череде бесконечных дней,
И ложится на плечи полоска шального света.
Город в сети зовёт, но становится всё нежней.
И весна отзывается в первых порывах ветра.
* * *
Ты собираешь в горсти остатки лета,
И под рубашку с теплом их надёжно прячешь,
Не получая на сотый вопрос ответа,
И убеждая себя, что нельзя иначе.
Тянется жизнь, и ведёт тяжесть ног до солнца:
«Нам ещё лучик подайте, ну бога ради!»
Солнечный зайчик на белой щеке смеётся
И растворяется с тенью на водной глади.
В миг утихают звуки, клубится память:
Горечь побед, жажда слов и вагон ошибок.
Нам не позволено даже на миг представить,
Чем наполняется смысл, и как он близок.
Так пролетает лето: ложатся травы,
Тихо шурша порывом ночного ветра.
И о былом послушно скрипят дубравы,
Так же, как ты, не найдя в зное дня ответа.
Солнце лениво ходит за облаками.
Ты собираешь в горсти остатки силы:
«Хоть на минуту, хоть маленькими шагами,
Как в этом мире стать наконец счастливым?»
* * *
Приходи на закате в любой из дурацких дней.
Если боль через край, и шагают к обрыву ноги.
Приходи пережить страшнейшие из потерь,
Успокоить печаль и зашить тишиной тревоги.
И не мнись у порога, боясь постучаться в дверь.
Не выискивай поводы и не учи предлоги.
В этом доме неистово ждут дорогих друзей,
В этом доме бушуют истиной все дороги.
А когда ты устанешь скитаться в глухой тиши,
И любовь тяжким камнем повиснет на тонкой шее –
Я возьму твою боль, засуну её в стихи.
Мы споём на краю: отчаянней и прочнее.
Солнце будет садиться и будет стучать в висках –
Пусть в твоей голове тихой пристанью будет место,
Где в своих безнадёжно тонких худых руках
Я храню для тебя
Невозможно большое
Сердце.
* * *
Хорошо, ну давай по полкам: я
мечусь тут голодным волком.
И ищу тебя, но без толку: ветер
путает провода.
Тебя нет ни в одной маршрутке,
ни в одной проходящей куртке;
И в затравленном переулке
сердце ищет твои глаза.
У тебя там туман и холод,
новый вид из окна и город.
Мне найти бы реальный повод
попросить у тебя тепла.
У тебя там звонки, советы. Мне
бы знать постоянно, где ты,
И во что ты сейчас одета –
может, просто в подол стыда.
Может, строишь кому-то козни,
забивать научилась гвозди.
Или вечером очень поздним...
К чёрту, к чёрту! Всё ерун-да.
Тебя нет ни в одном трамвае.
Приезжай, ну хотя бы в мае.
Я скажу тебе, как скучаю, как
приветливы поезда.
* * *
Ты начнёшь свои поиски с низеньких ветхих крыш,
С переполненных улиц, с мурашек по белой коже.
С недалёких маршруток, проспектов совсем пустых,
С одиноких ботинок, стоящих в твоей прихожей.
Ты начнёшь свои поиски тихо и не спеша.
Взглядом лисьим лаская здания и витрины.
Под мостом, улыбаясь, блеснёт для тебя луна,
И споёт тёплый дождик забытые кем-то гимны.
В переполненных парках, парадных, в ночном метро
Будет жить в голове круглый день лишь одна примета:
Если в мире случайностей крутится колесо,
То оно остановится, если найти человека?
Раз, два, три. кто не спрятался – тот, непременно, прав.
Ты найдёшь среди тысячи непохожих
Самый нужный и самый желанный страх –
Пара лишних ботинок, стоящих в твоей прихожей.
