Все столы, скамейки –
Рухлядь: развалились!
Исправлять… Копейки
Мы здесь не добились.
Карандашей, бумаги
В школе не хватает,
И учитель бедный,
Что делать не знает!
И угар, и холод
В школе постоянно,
Печка рухнет скоро,
Здесь ветхо, дрянно!
Бедные детишки!
Вас совсем не любят!
Отцы-старичишки
Младость вашу губят».
Так описал состояние школ Оренбургского казачьего войска в конце XIX века один из казачьих учителей. Это стихотворение процитировал священник В. Покровский в статье «Приход Изобильный», опубликованной в «Оренбургских Епархиальных ведомостях» за 1896 год.
Как отмечают современные историки, в Оренбургском казачьем войске до 1819 года школ не было вообще. В 1819 году Высочайше было повелено: школы в войске иметь. Были открыты 18 школ. Среди них в станицах: Татищевской, Самарской, Алексеевской, Тоцкой, Сорочинской, Ольшанской, в Оренбургском форштадте и других.
Учителя и ученики станичной школы Оренбургского казачьего войска интересовали священника В. Покровского, в указанной выше статье «Приход Изобильный» он пишет: «Для начального образования приходской детворы в посёлке Изобильном в настоящее время имеются две школы, – мужская и женская. И та и другая помещаются в одном общественном здании, разделённом на две половины. Школьное здание тесно. Содержится школа на счёт общества. Время открытия школы в посёлке неизвестно и приблизительно должно быть отнесено к 60-м годам XIX века. Обучение в школе, как и вообще в Оренбургском казачьем войске, обязательное. Тем не менее, встречаются дети, которые по той или иной причине не посещают школы. В 1899 году в мужской школе обучалось 157 мальчиков, а в женской – 87 девочек».
«Учителем в мужской школе состоит поселковый вахмистр Исаков. Помощник у него – урядник Клюся. В женской школе учительница – дворянская девица Сверкунова с домашним образованием и помощница её – дочь казачьего офицера Болобурина. Педагогический персонал получает жалованье от общества: учитель 136 рублей в год, помощник его – 50 рублей; учительница – 85 рублей в год, помощница – 60 рублей. Сверх того учителя и их помощники получают ещё по 50 пудов хлеба».
В своей работе священник мудро заметил: «Как известно, ни одно общественное учреждение, ни одна школа не могут считаться прочными и благоустроенными, если в них не обеспечено вознаграждение служащим. Вопрос этот в казачьих школах до 1882 года в действительности разрешался неудовлетворительно».
Обратимся к более ранним годам. По правилам, разработанным в 1838 году генерал-майором Щуцким, когда в Оренбургском казачьем войске было открыто уже 30 школ, предпочтение отдавалось учителям из казачьего сословия, но при нехватке учительских кадров разрешалось привлекать вольнонаёмных. Для выплаты зарплаты вольнонаёмным учителям деньги собирали: «…с людей состоятельных всей станицы, освобождая бедных, а учителя войскового сословия обязаны были учить бесплатно, потому что им зачиталось это за действительную службу; впрочем, жителям предоставлялось на добрую волю и платить такому учителю, но плата не должна была превышать 3 рубля ассигнациями в год с семейства, и то лишь состоятельного» (Авдеев П. И. Историческая записка об Оренбургском казачьем войске. – Оренбург,1904 – С.117-118).
Учителя ежемесячно представляли станичному начальнику ведомости об успехах своих питомцев и совершённых ими проступках. Атаман, в свою очередь, за неуспеваемость и плохое поведение учеников мог подвергнуть наказанию их родителей. К концу XIX века родители учеников, допустивших серьёзные проступки либо находившихся «на улице» позже определённого времени, могли быть наказаны и денежным штрафом в размере от 50 копеек до 5 рублей.
«Предметы учения заключались: в чтении, письме, арифметике и Законе Божьем… Вменялось также в обязанность учителям обучать учеников гимнастике, строю и фехтованию саблями и пиками» (Там же. – С. 118).
Школьники разделялись на десятки и отделения. Старшие в отделениях следили за успеваемостью и поведением своих товарищей. Через час или два дети отдыхали, но отдыхали активно: для них устраивались игры, отрабатывались гимнастические упражнения. В воскресенье или праздничные дни учащиеся собирались в школе и строем шли в церковь. Послеобеденное время посвящалось фехтованию деревянными саблями и пиками и, кроме того, тренировке сбивать лёгкими дротиками специальные мишени – соломенные шары, укреплённые на палках. За нарушение дисциплины и плохую успеваемость неизбежно следовало наказание. «Соразмерно вине» ученику могли объявить выговор перед десятком, оставить без обеда, приколоть к рукаву гимнастёрки специальный, свидетельствующий о нерадении, знак, поставить на колени на четверть часа. За грубые шалости и особенно «упорную леность» нерадивый ученик мог «заработать» и телесные наказания – обычно от пяти до десяти ударов розгами (лозунами).
Успешная работа станичных и поселковых школ во многом зависела от качества подготовки учителей. В 1876 году войсковое начальство наконец добилось правительственного разрешения обучать на войсковые деньги 30 молодых казаков ежегодно в Благовещенской учительской семинарии. Но казачья молодёжь продемонстрировала резкое нежелание учиться в этой семинарии. Одной из главных причин нежелания становиться учителями, как указывал историк А. П. Абрамовский, было следующее обстоятельство: после окончания учёбы войсковые стипендиаты не пользовались никакими преимуществами и получали те же оклады, что и остальные учителя без образования. Кроме того, бывшие семинаристы за год получения стипендии обязаны были отработать в должности учителя не менее 1,5 года, то есть, за три года учёбы – 4,5 года отработки в школе.
В 1871 году 15 мая, по инициативе наказного атамана
К. Н. Боборыкина открылся первый съезд учителей казачьих школ. В его работе принял участие петербургский учёный В. И. Водовозов, автор многих книг по методике русского языка и словесности. Кроме лекций он дал показательные уроки и конкретные рекомендации учителям. Газета «Оренбургские губернские ведомости» 24 августа 1871 года писала: «Во время чтений господина Водовозова с самого начала их и до конца зала была полна посетителями, высиживавшими всё урочное время, положенное для учителей. Постоянными и неутомимыми посетительницами съезда, между прочим, были дамы высшего света и посетительницы городских участковых школ, содержащиеся на средства Попечительного комитета о бедных».
В 1896 году благодаря усилиям атамана 1-го отдела Оренбургского казачьего войска генерал-майора А. С. Мелянина были проведены курсы для учителей мужских и женских школ 1-го отдела. Об этих курсах много писала «Тургайская газета» за 1896 год: «История и характер этих курсов, в общих чертах, таковы. Представители власти при разъездах по войску не раз наблюдали непосредственно, что многие учителя и учительницы с незначительным образовательным цензом, не будучи хорошо осведомлены с современными методами элементарного обучения, ведут занятия в школах как бы ощупью». В 1-м отделе решили: «Вызвать в город Оренбург менее опытных учителей и прикомандировать их на месяц к приходским училищам. Попечитель округа и директор училищ выразили полное сочувствие такому начинанию». Десять приходских училищ, в том числе и женских, приняли у себя казачьих учителей. Открытие курсов состоялось 9 сентября 1896 года в форштадтской женской школе, куда прибыли 20 учителей и 20 учительниц, и которых приветствовали: инспектор училищ И. В. Будрин и директор училищ А. Я. Семигановский. Казачьи учителя присутствовали на уроках, которые давали опытные, образованные оренбургские учителя, знакомились с методическими и наглядными пособиями и т. д. «В беседах после уроков с надлежащей обстоятельностью разъясняли им целесообразность тех приёмов, какие применяли приходские учителя и учительницы, и те промахи, какие допускали учителя из казаков». Многие училища во время работы курсов посетили: наказной атаман В. И. Ершов с супругой и сестрой, начальник штаба Оренбургского казачьего войска П. П. Бирк и атаман 1-го отдела А. С. Мелянин. На закрытии курсов он поблагодарил «представителей учебного ведомства» и «просил не отказать в совете на будущее время».
Качество образования детей оренбургских казаков не позволяло им без дополнительной подготовки продолжать учиться в средних и высших специальных учебных заведениях. В 1860 году при Войсковом штабе открылась школа для офицерских детей, которая по уровню образования намного превосходила обычные казачьи школы.
Священник В. Покровский отмечал: «Среди изобильнинских казаков есть не мало случаев, когда родители стремились дать своим детям среднее образование и даже высшее. Примером последнего может служить А. В. Сиволобов, окончивший Московский университет в 80-х годах и состоящий ныне директором промышленного училища в городе Лодзи. Из лиц со средним образованием сын казака
С. М. Красноярцева, окончивший сначала Оренбургское уездное училище, а затем Благовещенскую учительскую семинарию и в настоящее время в сане дьякона давно уже подвизается на поприще церковно-педагогической деятельности. Большинство остальных лиц из получивших среднее образование по преимуществу офицеры Оренбургского казачьего войска».
Войску были нужны собственные кадры не только военных, но и специалистов сельского хозяйства и других жизненно важных отраслей. Например, очень нужны были ветеринары. С 40-х годов XIX века казачье начальство ставило вопрос перед губернатором о подготовке ветеринарных врачей из казаков. В августе 1845 года десять мальчиков из Оренбургского казачьего войска были направлены на учёбу в 1-ю Казанскую гимназию. Обучались они на деньги войскового капитала. «8 сентября 1851 года Департамент военных поселений уведомил Оренбургского генерал-губернатора, что высочайше повелено: малолеток Оренбургского казачьего войска, по окончании ими курса наук в Казанской гимназии, переводить для изучения ветеринарных наук в Санкт-Петербургскую хирургическую академию». В мае 1855 года в Оренбург прибыл первый ветеринар из оренбургских казаков Евмений Кадомцев.
10 ноября (по старому стилю) 1909 года на основании Высочайше утверждённого положения о сельскохозяйственном образовании (26 мая по 1904 г.) была открыта Оренбургская войсковая низшая сельскохозяйственная школа I разряда. Судя по тому, какое важное место стала занимать её деятельность в отчётах гражданской части Оренбургского казачьего войска, она была гордостью и надеждой войскового правления. В уставе школы о цели её открытия говорилось: «Школа имеет целью подготовление, путём теоретических и практических познаний, сведущих и умелых исполнителей по сельскому хозяйству вообще и, в частности, по садоводству, огородничеству и пчеловодству, а также ремёслам: кузнечному, слесарному, плотнично-столярному (Отчёт по агрономии в Оренбургском казачьем войске за 1911 год. – Оренбург, 1912. – С. 69).
Курс обучения в школе был рассчитан на 3 года и разделялся на 3 класса. Кроме того при школе был организован приготовительный класс, куда принимались дети исключительно войскового сословия, то есть казаков. В школу принимались мальчики в возрасте от 13 до 15 лет в первый класс и от 12 до 14 лет в приготовительный. Все осматривались школьным врачом. Поступающие в приготовительный класс должны были уметь читать и писать по-русски, а поступающие в первый класс должны были к моменту поступления закончить одноклассную школу. Управляющими школой в разное время были люди высокообразованные и в Оренбургском казачьем войске пользующиеся большим уважением. До 1913 года управляющим школой был Павел Александрович Гумбург. Оренбургский дворянин, окончил естественный факультет Московского университета, затем сельскохозяйственный институт, имел чин коллежского асессора. С мая 1913 года управляющим низшей сельскохозяйственной школой стал выпускник Киевского политехнического института Иван Кузьмич Байгузов. В год открытия школы в 1909 году в школе обучалось 11 учеников. В 1914 году с учётом выпускников и вновь принятых было уже 53 человека. Возраст учеников колебался от 12 до 17 лет. Основную массу учеников составляли дети казаков.
Женскому образованию в Оренбургском казачьем войске уделялось гораздо меньше внимания, но всё же в учреждённом в 1832 году в Оренбурге женском училище среди воспитанниц были и дочери казаков. Называлось оно при своём открытии «Отделение Неплюевского военного училища для воспитания девиц». Училище было рассчитано на 40 девушек. Этому учебному заведению покровительствовала императрица. В училище преподавались: Закон Божий, русская словесность, французский язык, арифметика, география, история, чистописание, рисование, церковное пение, танцы, рукоделие. (Материалы по историко-статистическому описанию Оренбургского казачьего войска. Вып. 11. С. 76-77). Учебный курс был рассчитан на шесть лет, из которых три года приходились на низшие классы и три года на высшие. Позже, в 1855 году, женское училище стало называться
Николаевским институтом благородных девиц.
Интересные документы, касающиеся Оренбургского женского института времён гражданской войны, сохранились в государственном архиве Оренбургской области. «Постановление Войскового Правительства Оренбургского казачьего войска от 26 ноября 1918 г. Отдел народного образования. Войсковой круг постановил открыть 75 стипендий в Оренбургском женском институте для дочерей казаков, погибших или искалеченных в настоящую войну, а так как большинство казачьих детей без подготовки в Институт поступить не смогут, то при Институте открыта подготовительная школа по типу детских садов с тремя отделениями. В настоящее время для зачисления детей в женский институт поданы прошения казаками и неказаками, по которым были получены заключения от Окружного правления 1-го Округа. Войсковое Правительство, рассмотрев прошения об определении дочерей в Институт, нашло возможным:
1. Назначить войсковые пансионерские стипендии в Институте в размере 1000 рублей из сверхсметного кредита на открытие 75 стипендий следующим:
– дочери вдовы генерал-майора Хлебникова, Валентине;
– дочери вдовы есаула ОКВ Марии Смородиной;
2. Дать пансионерские стипендии в приготовительной школе при женском Институте дочерям убитого войскового старшины Алексея Половникова: Наталье – 10 лет, Нине – 9 лет, Надежде – 8 лет;
– дочерям вдовы оружейного мастера – Вере и Пелагее Вагиным;
– дочери вдовы оружейного мастера Анне Петиной;
3. Дать единовременные пособия для уплаты за право учения в 120 рублей вдове Наталье Щипачёвой на обучение внучки Елены Баевой».
(Материалы о назначении воинских стипендий воспитанницам женского Института, пострадавшим от большевиков. Ф. 1912. Оп. 2. Д. 58).
Большинство прошений от казачьих вдов похожи на прошение казачки из Красногорской станицы Елены Ивановны Истоминой: «Муж мой Алексей Гаврилович Истомин убит большевиками при вступлении Каширинского отряда в наш посёлок. Кроме того всё наше имущество разграблено большевиками и после мужа у меня на руках осталось четверо и я не в состоянии приобрести им прокормление. А потому покорнейше прошу вас взойти с ходатайством о принятии моей дочери Анастасии на имеющуюся в войске стипендию…» К сожалению, как показала история, чаяниям оренбургских казачек, связанным с обучением дочерей в девичьем Институте, сбыться было не суждено.
