Другой, простите, ей замены нет,
И с ней влачит замедленный сонет
Моя Пегаска – дщерь полунемая.
Веду я речь от первого лица
Рассказ мой с календарного листа,
Традицию, как должно, принимая.

                          2
Традицию, как должно, принимая,
Победу посвящая Первомаю,
Боец рванул в атаку на Рейхстаг,
И скошенный, как на лугу былинка,
Вскричал герой, совсем уж не былинно:
– Прощай, Маруся! – И зачем-то:
                                  «Guten Tag!»

Другие, и к девятому числу
По силе боевой и ремеслу
Победу вознесли, подвинув дату…
…Под окнами детишки верещат,
Ах, как я этим звонким звукам рад,
Последний сын погибшего солдата!

                          3
Последний сын погибшего солдата
От грязных рук фашиста-супостата
В бою под самым городом Орлом.
Забыть бы то, что было сердцу больно,
Да встал в судьбе вопрос ребром невольно,
Как в споре между решкой и орлом:

Когда забвеньем память разум застит,
А гений зла над миром вечно властен,
То торжествуют горя гром и тьма…
Так неужели дать отпор подонкам
В минутных искушениях потомкам
Не хватит воли, силы и ума?

                          4
Не хватит воли, силы и ума?
…Мой дом сегодня – райская тюрьма,
Моя судьба, дарованная свыше:
В цепях любви моих прошедших лет
В душе храню, упрямец, белый цвет
Нагих берёзок и цветущих вишен.

В душе свежо сравнение с рябиной
Пурпура горечь женщины любимой
И зимних ягод падающий звук.
Хотелось бы рассеять тучку горя
В степном краю уральского предгорья
За городом… Покамест недосуг.

                           5
За городом покамест недосуг
Постичь на ощупь аромат и звук,
И цвет, и вкус, и форму окружения.
Впрягаю память, некий «кинескоп»,
Отматываю годы, сморщив лоб,
Вдеваю их в канву воображения.

Лети, коняга памяти моей,
За тридевять земель и сто морей,
В сопротивленье с холодом и с голодом.
Ещё я в мыслях там, где Жигули
Страстями сердце тешили и жгли
За городом, за городом, за городом…

                           6
За городом… За городом… За городом,
К беде любимой женщины приколотый,
Хочу побыть хотя бы пять минут,
Где юные ветра полынной горечи
Души сквозные раны и осколочные
Охолодят и в памяти сотрут.

За городом лесная полоса
Настраивает птичьи голоса –
Гнездовья обживаются апрельские.
Пока же с дальним выходом затор,
Из Петербурга шлёт мне монитор
Ребячьи голосочки царскосельские.


                           7
Ребячьи голосочки царскосельские –
Не ленинские «Тезисы апрельские»
Как призраки всемирных катастроф,
А дневники мгновенными набросками
С роднёй и дружбой, с милыми берёзками,
Со всем, со всем – в столбцах сонетных строф.

Заранее в поэму незамысленный
Сюжет, от вдохновения зависимый,
Не живопись и даже не пастель –
Этюды размышлений зарифмованных,
Когда по воле чувств моих взволнованных
С погодою рифмуется апрель.

                          8
С погодою рифмуется апрель:
Метель, мокрель, капель, звонель и грель –
Прозвать немудрено жарищу грелью!
Двух тысяча десятая весна
Противоречий выспренних полна,
Как первоцвет в одной посуде с прелью.

Так и моя рифмуется судьба:
Была – гульба, а ныне – городьба
Сплошных вопросов у черты-отметки.
Как, сквозь туман, в прошедшие года
Заглядываю памятью, когда
Проклюнулись листочки на ранетке.


                        9
Проклюнулись листочки на ранетке,
Как будто это детские пинетки
Развесила она не напоказ,
Весна её заставила допетрить:
На солнце вещи зимние проветрить
И просушить на ветках самый раз.

Апрель-папаша тоже без подвоха,
Как на плиту поспевшего гороха,
Ребячий визг метнул на светлый двор.
И вечен мир, строги его порядки,
Не глядя на людские неполадки
За городом, куда стремится взор.

                        10
За городом, куда стремится взор
Между завесой нелюбимых штор –
Они для свежей мысли, словно шоры, –
В Степной Пальмире ветреный поток
Сорвать придумал аленький цветок
И принести его ребятам третьей школы.

Он этим колокольчиком позвякивал –
Как будто здесь изложенный Аксаковым
Напомнил детям сказочный рассказ.
И нет границы для моей фантазии
Там за окном, на грани Евро-Азии
За городом, докуда хватит глаз.

                      11
За городом, докуда хватит глаз,
Живая панорама пролеглась,
Широкая, степная, предуральская…
Когда бы не разбитое стекло
У ног моих реальность не секло,
Картинка бы сложилась просто райская…

Когда бы не завистников реклама
И не друзей под льстивым хламом яма…
Да не бывает худа без добра –
То детское упрямство, то упорство
Построить помогали без притворства
Не с краю хатку, а среди двора.

                        12
Не с краю хатку, а среди двора,
Где верещит привольно детвора,
А взрослые не делали зарока,
Что будут жить в оглохшей немоте,
На тополе, на самой высоте
Устроила гнездовище сорока…

Подрагивая веничком-хвостом,
В костюме умилительно простом
Трещит с утра до вечера о важном:
О том, что происходит у друзей
По всей России и планеты всей
За городом, за комплексом гаражным…

                             13
За городом, за комплексом гаражным
С отчаянным стремлением отважным
Прошёлся без тропы за пять минут,
Открылась глазу мусорная нечисть,
Под жарким солнцем тошнотворно нежась,
Как вечный образ наших бедных смут.

Шныряет пташка в свалке гаража,
Ища прокорма, как бы вся дрожа,
И все мои раздумья – трясогузкой:
Доколь нам ждать даяния с небес
С вождём народов, и с царём, и без?!.
…И где предел расхлябанности русской…

                          14
И где предел расхлябанности русской,
Когда чужой заманивают юшкой,
А в ней отравы добрая щепоть?!
Ещё своей родной немало дури
Доставшейся от предков по натуре,
Сбивающей с дороги дух и плоть…

И всё же наблюдателям на диво
Однажды встать умеет горделиво
И стойко наша русская земля!
…Смотрю в окно, и вижу меж домами:
Ещё не все целинными плугами
За городом распаханы поля…

                      15
За городом распаханы поля –
Оставить бы степного ковыля
У сталинских посадок на опушке! –
Ревнители подъёма целины,
Всевластия вкусивши белены,
Сгубили степь… О, времена!
                                  О, Пушкин!

О, славный Пушкин! О, великий Даль!
Скажите, это первая беда ль,
Когда к Уралу двигаясь в кибитке,
Вы всем нутром, хоть в помыслах легки,
Какие наши тракты-дураки,
Испытывали две беды в избытке?!.

                       16
Испытывали две беды в избытке?!.
Придёт одна, и ждите, как по нитке –
Семь бед потянет – шире воротА…
Не замечать бы это было проще,
Но мой ровесник, митингуя, ропщет,
А жизни суть, по-моему, проста.

И вечно, и доныне, и потом
Не в этом, так в обличии другом,
Печаль сменяет буйное веселье…
«И вечный бой!» – за Блоком повторю,
Встречая в пробуждении зарю,
Опившись теплоты, как будто зелья.

                           17
Опившись теплоты, как будто зелья,
Лист прошлогодний поднимает зелень,
Пробивши грунтовОе полотно,
Почти в начале странного апреля,
Кладёт на серый выцвет акварели
Весёленького выверта пятно.

Как быстро оживляется картина!
Весна мои раздумья воплотила,
Взирающего вдаль из-под руки –
На первые стихи Анастасии
Как образ несгибаемой России –
Как будущего новые ростки…