ПОБЕДИТЕЛИ

Раз в году, на Девятое Мая,
Словно вдруг отойдя ото сна,
Всенародная власть вспоминает,
Что когда-то гремела война.

Что страна поднималась огромная
И, пройдя через ужас и ад,
Одолел неприятеля скромный
Победитель – советский солдат.

Воздаются с рассвета до вечера
От щедрот новорусской руки
Не вернувшимся трубные речи,
А живым из перловки пайки.

Не терзают властителей раны,
Не гнетёт их стыдливости груз:
Миллионы погибших не встанут
Поглядеть на Советский Союз.

Подивиться на братство народов,
На хозяев страны посмотреть,
Но, увидев духовных уродов,
От разрыва сердец умереть.

А живой, молчаливо бунтуя,
Принимает подачку-еду,
Как из власовских рук Золотую,
За войну Золотую Звезду.

                      * * *
Не лежала душа у меня
К пустобрёхам ещё с малолетства.
Только крепло в ней день ото дня
Деревенское это наследство,

Отличать обучалась она
Гул весомый от звона пустого,
Словно знала: придут времена
Легковесного лживого слова.

Как в угаре и пьяном дыму,
Поразвесят и слюни, и уши
И поверят ему одному
Без корней неокрепшие души.

В мишуре митинговых словес,
Где лукаво и Господа имя,
Не поймут, что куражится бес
Над Россией и ими самими.

Сколько ж надо работать векам,
Чтобы души доверились снова
И своим заскорузлым рукам,
И в мученьях рождённому слову?

            * * *
Было ли это когда-то
Или приснилось тебе?
Летнего утра прохлада
Тихо плывёт по избе.
Там на загнётке услада –
Свежих оладушек дух.
Не выгонял ещё стада
К дальним полянам пастух.
Бабушки оклик нестрогий,
Скорые сборы, а там –
Полем пути и дороги
К ягодным вашим местам.
Тучная рожь колосится
И зеленеют овсы.
Любо по травам носиться,
Грузным и полным росы.
Любо, что день ещё долог
И небеса высоки.
Вот и берёзовый колок
Возле деревни Борки.
От земляники нагретой
В нём духовитая сласть.
Хочется в жаркое лето,
В ягодник этот упасть.
Навзничь, бездумно, невольно,
К небу открытой душой –
Господи, как же привольно!
Господи, как хорошо!
Где-то кукушка кукует,
Что тебе эти года,
Если душа не тоскует,
Если она молода.
Всё в мироздании просто
Может она принимать:
Рядом и братья, и сёстры,
Рядом здоровая мать.
К вечеру грома раскаты
Вас подгоняют домой.
Было ли это когда-то?
Было ли, боже ты мой?

    УЛЕТЕВШИЕ ГОЛОСА

После бабьей красы в лесах,
А потом затяжных дождей
Снова вспыхнуло и небесах
Ярче вроде, но холодней.
Светом ласковым и добрым
Не блеснёт уже – грей-не грей –
Почерневшее серебро
Приозёрных осокорей.

И повымокшие поля,
И сквозняк одиноких рощ,
Где недавно ещё гулял,
Нагоняют тоску и дрожь.
Затуманивают глаза
В обеспеченной тишине
Улетевшие голоса
Птах, невидимых в вышине.
До весны им и стол, и кров
Обеспечит заветный юг...
И потягивает с северов
Недалёким ознобом вьюг.
Улетело последнее лето,
Многоцветье лугов позади,

Улетело и кануло в Лету,
В листопады, туманы, дожди.
Не жалею, что небо поблекло,
За дождями завьюжит зима,
Потому что в душе человек я
Философского склада ума.
Оттого, что хочу-не хочу я,
Не изменишь порядок вещей,
А кричу ли, ворчу ли, молчу я
Не удержит отлёта грачей.
Будь я праведник, тать или жулик,
А поднимутся в серую мглу.
Лучше я поутру провожу их
И к рабочему сяду столу.

Так уж мило занятие это –
Слову русскому верой служить,
Что тоской по ушедшему лету
Не хватает мне времени жить.

                           * * *
Что-то прощальное нынче послышалось в голосе
И величавом, по кругу, полёте грачей.
Значит, Земля наклоняется Северным полюсом.
В сторону осени, мороси, долгих ночей.
Значит, опять бездорожья тоска первобытная
Станет невольно слова ямщика навевать
Про сокровенное и до конца не избытое,
Как по любимой однажды пришлось горевать.
Карие очи уступят кольцу обручальному.
Детям наказу, жене и поклону родне,
И понесётся, не раз повторяясь, печальное:
Мочи, мол, нету – осталась отрада в вине.
Только вино от сумятиц душевных излечит ли?
Да и грачи в небесах гомонят не о нём.
Памятней просто бывают последние встречи.
Если разлука холодным коснулась огнём.

                * * *
Вот уже третью неделю
От наступления вьюг
Стаями, клином, артелью
Тянутся птицы на юг.
Круговорот повторенья
Сотый и тысячный год
В их величавом паренье
В этот великий исход.
Без суетливости к югу
Ляжет одна из дорог.
Танец отлётного круга –
Будущей встречи залог.
В птичьем немом обещаньи
Вязнет лукавая речь.
Горькая прелесть прощаний
В предощущении встреч.
Ведь возвращенье к причалу,
Что в колыбели качал, –
Тайна земного начала.
Мудрость начала начал.

     ПАУТИНА ОСЕНИ

В ночь не случайно и мудро
Вызвездило небеса,
И по морозцу на утро
Заполыхали леса.
Перед тоской угасанья
Надо ж так землю любить.
Чтобы единым касаньем,
Как под венец, нарядить!
Золото листьев рябины.
Дуба чеканную медь
Тесно связать паутиной –
Это ведь надо суметь!
Видимо, все мы на свете
Крепче пружины стальной
Связаны тоненькой этой
Лишь паутинкой одной.
И в расставаньях и встречах
Связи незримая нить
Голову буйную легче,
Зная об этом, склонить.
Вроде уже и не страшно
Кануть в погибельном сне.
Если озимыми пашен
Вспыхнешь опять по весне.

      ВЕСЕННИЕ СОКИ

До высокого синего звона
Восходящие соки земли,
Наполняя теплом и озоном,
Над собой небеса вознесли.
Времена подоспели и сроки,
И пожухлую серость миров
Напрягают весенние соки
Изобилием сфер и шаров.
И, ломая запоры и клетки,
Изменяют они неспроста
Узловатые зимние ветки
До зелёных овалов листа.
Всё напористо, ярко и бодро.
И в упругости этой тугой
Округляются груди и бёдра,
И походка, и брови дугой.
Округляются дали и выси,
И в немыслимой их высоте
Чужеродны корявые мысли
О земной суете и тщете.

              * * *
Весна сердита и мрачна –
Ни света, ни тепла.
И не спешит ещё она
Творить свои дела.
Пробило время на часах
Очнуться и воспрять.
Однако морок в небесах
Заморосил опять.
И то ли ночью, то ли днём –
Поди тут разберись! –
И снегом сеет, и дождём
Затянутая высь.
Но в ожидании, когда
Проглянут небеса,
Уже спадают холода,
Готовя чудеса.
А их предчувствием полны
По избам старики.
Уж коль дожили до весны.
То смерти не с руки
Косой махать и ворошить
Оттаявший погост.
Хоть век живи – охота жить
И выпрямиться в рост.
Взглянуть на Божью благодать
Ещё хотя бы раз.
Теперь и силы подождать
Прибавился запас.
Трава прокалывает снег,
И почки рвут печать.
Не век же хмуриться весне,
Не век же ей серчать.

            ОБМОРОК

Ещё вчера казалась неотложной
И бесконечной вереница дел,
А нынче обнаружилось: возможен
У этой бесконечности предел,
Я торопился, подгоняя утро,
Себя привычно в лености виня...
А дальше – бездна чёрная, как будто
Нa свете белом не было меня.
Но мир не рухнул, не остановился –
Смеялся, плакал, по делам бежал,
Не хуже и не лучше становился,
Покуда я без памяти лежал.
Очнувшись, понял: умирать несложно,
И всё на свете можно отложить,
А в жизни дел бывает неотложных –
Насколько сил отмерено прожить.

      ОЧЕРЕДНЫЕ КНИГИ

Однажды автографы я раздавал
На свежем изданьи и сдуру –
Без умысла, правда, – последней назвал
Свою небольшую брошюру.
А старый писатель, разведчик седой,
Каких и война не сломала, Сказал мне:
– Мужик ты ещё молодой
И книжек напишешь немало.
И новой пусть будет, и очередной
Работой твоей многолетней,
Ты сам подберёшь ей эпитет любой,
Забудь только слово «последний».
Я мудрым заветом доселе живу
От новой поэмы до новой
И даже последними не назову
Предсмертные строчку и слово.

          КАЛЕНДАРИ

Всё врут календари.
               А. С. Грибоедов.

Хоть календарь и соврёт
О неизбежном стареньи,
Да не лукаво споёт
Птаха в соцветьях сирени.
Чисел сочащийся яд
Глянет со стенки с угрозой,
Но беззаботно звенят
В дальних лугах сенокосы.
В беге часов и минут
Мы обмануться бы рады.
Врут календарики, врут.
Только не врут листопады.
Может солгать календарь
Перекидной и настенный –
В поле, как ныне и встарь,
Снег и метель необманны.

             СОЛОВЕЙ

На все лады писали о любви,
Луной и страстью книги наводнили,
В которых от истомы соловьи
Безумные колена выводили.
Сомненья нет, по молодости лет,
Когда ночами лунными не спится,
И будоражит запредельный свет,
Чудесно слушать серенькую птицу.
Дурманит май черёмухой в цвету,
Душа щемит от щёлканья и свиста
И с песней этой прямо на лету
Готова вмиг в неведомое взвиться.
В какие-то подзвёздные края,
Где ни тоски не знают, ни печали.
И всё отрадней слушать соловья,
Ни месяцев, ни лет не замечая.
Его восторг новее и новей.
Отброшена несмятая подушка...
Одна беда: умолкнет соловей –
Начнет года отсчитывать кукушка.

              * * *
Как хорошо писать стихи,
Когда душе поётся,
Не тяготят её грехи,
А мысли чисты и легки,
И книга издаётся!
Пусть это не великий том,
А тонкая брошюра,
Но посветлее станет дом,
Где том напишется потом
Моим внучонком Шурой.